"Хранитель снов" - авторское.

Друг

Древняя работа, пережившая 10000+ сжиганий *побил рекорд Гоголя*. Выложу, благодаря любопытству Инэзы *смеется*. В книге речь пойдет о тёмной эльфийке Эйбер, у которой было довольно тяжелое детство. Потеря семьи, дома, терпение гнёта своих от своих "светлых" собратьев". Да что там говорить, взрослая жизнь не лучше: в данную эпоху между темными эльфами и "светлыми" отнюдь не самые лучшие отношения. На чём основывается данная неприязнь? Всё дело в том, что светлые - это эльфы давным давно отказавшиеся от ритуалов и других "тёмных" таинств, освобождая дорогу разуму и чистой энергии, магии. Чего боятся отрекшиеся? И почему Эйбер начинает казаться, что сны становятся реальностью?

Друг

Предисловие

Погода была прекрасная. Об этом говорило ясное голубое небо, яркое солнце, протягивающее свои тёплые пальцы - лучики, чтобы показать свою доброту и гостеприимство, деревья, оживляющие лес своей мягкой зеленью, и, конечно же, лесная поляна, покрытая душистым цветочным ковром. Здесь, на поляне, каждое утро распускались цветы разных расцветок, начиная с глубоко - синего василька и заканчивая белоснежными ландышами. Воздух был чист и свеж, будто совсем недавно прошёл дождь, а ветер доносил к поляне аромат цветов, свежесть дубов и едва ощутимый аромат мёда. Разве может быть для эльфа что нибудь радостнее?

Посреди «цветочного ковра» играли дети. Дети - эльфы. Всего их было пятеро.

— Ты водишь, Эйбер, - проговорил мальчишка светловолосый мальчишка-эльф, коснувшись плеча девочки, и тут же отбежал в сторону, предполагая, что она побежит за ним.

— Но ведь я не играю! - засмущалась девчушка, продолжая вплетать в венок ослепительно белую ромашку. — Ты не видишь, что я делаю?

Эйбер было всего около восьми лет. Милое личико, слегка пухлые щёчки, губки бантиком, добрые глаза с искоркой лукавства, смуглая кожа, пепельные волосы и длинноватые заострённые ушки, как и у всех эльфов. Шелковое бледно - зелёное платьице смотрелось на ней очень гармонично на фоне леса. Шею Эйбер украшала нить изумрудов, на которой каждый камень представлял собой лист невиданного дерева. Каждый камень был окутан спиралями чёрного сереб-ра. Казалось, что кружево серебра - это ветер, и он, как настоящий, сорвал изумруд –листок с дерева и вот – вот унесёт его.

— О'ган, не отвлекай ее! подбежала Митиль, перестав играть с бабочками. Затем, отпустив находившуюся в её руках лимонницу, повернулась к юной эльфийке.- Или ты будешь в «салки»?

В глазах Митиль вспыхнул игривый огонек. Эйбер, в расплывшейся на лице улыбке, едва замет-но кивнула девочке. Паренёк заподозрил что то неладное: очаровательная улыбка юной золотоволосой эльфийки не внушала доверия.

— Дру, Кили! Убегаем! прокричал О'ган, подбегавшим к ним братьям близнецам.

— Мы вас еще до деревни выловим! - предупредила Эйбер мальчишек, и, со звонким смехом, надела себе на голову венок из васильков и ромашек.

Девочки выждали минуту, чтобы дать мальчикам время «пожить немного», а уже потом побежали за ними.

Недаром говорят, что из тёмных эльфов получаются великолепные разведчики и охотники. Поступь эльфиек была быстра и в их взгляде был такой азарт, будто они преследовали не мальчишек, а добычу. Однако, кто то в деревне говорил, что из Митиль не выйдет настоящего разведчика, что очень сильно огорчало её.

Вскоре, девочки выскочили в рощу и вышли на звериную тропу. Эйбер вдохнула воздух, будто пыталась выследить мальчишек по запаху.

— Эй, не пугай меня так! – беспокойно сказала Митиль, наблюдая за своей подругой.

— Хм. Сейчас они побежали разными путями: Дру - через старую осину, где мы с тобой, Митиль, часто играем. От того места вдалеке разрослись кусты волчьих ягод, скорее всего, Дру будет сидеть там. – Эйбер снова пришла в движение и указала взглядом куда-то в сторону. - А вон и следы О'гана, они меньше чем у других. Помнишь ручей около которого росла лучшая земляника? Он всегда любил землянику. Думает, что он нас обхитрил?

— Я пойду за ним. Я тоже люблю землянику,- покраснела Митиль, но потом опешилась и в ее глазах возникло недопонимание. - А как же Кили?

— А ты не беспокойся, - очень просто ответила Эйбер.- Он пробежит вдоль ручья, к деревне. За ним не интересно бегать. Да и он скорее всего вернется за Дру.

— Одним ударом - двух зайцев? - удивилась Митиль и перешла на бег, явно предполагая, что если они будут стоять на месте, то успехов добьются.

— Почему бы и нет? - односложно ответила девочка, затем, свернув со звериной тропы, крикнула напоследок, - Увидимся в деревне!

Митиль скрылась за кронами деревьев, а в боку Эйбер стали появляться пиявки боли. Довольно непривычное чувство, давно так эльфийка не была измотана. Когда сил совершенно не осталось, она в изнеможении присела. Она и не заметила, как добралась до поляны с волчьими ягодами. Однако, здесь Дру не было и девушка, отдохнув, побежала дальше, предполагая где могли быть мальчишки.

Вскоре стала виднеться другая опушка, также заросшая кустами ягод, но настолько сильно, что пройти было просто невозможно.

— Кар! Ка - арр! - прокричала сидевшая на самой нижней ветке молодого дуба.

Девочка вздрогнула и посмотрела туда, откуда доносилось карканье.

— Сматываем, Кили! - из кустов выпрыгнула тень и устремилась в сторону деревни.

Вторая тень выскочила спустя пару секунд, и Эйбер успела прийти в себя и она устремилась к ближайшей тени - Кили.

Девочка, во время беготни, абсолютно забыла о талантах Дру, который может общаться с животными. Он и его отец единственные в деревне, кто имеет такой талант. По мнению Дру, вороны - благородные птицы и отличаются редким умом. Отец всегда брал их с собой на разведку и не было еще такой вылазки, которая обвенчалась бы провалом. Воодушевленный отцом, юный эльф тоже надеется в будущем стать разведчиком.

Внезапно, Кили остановился, и Эйбер, не успев вовремя затормозить врезалась в него и они оба повалились на землю. Эльфийка, не получив никаких ранений, сразу встала на ноги, однако почувствовала себя виноватой, ведь её другу повезло меньше. Кили лежал, схватившись за голову и глухо стонал. Мальчик попытался сесть и это у него получилось, правда процедура сопровождалась не безболезненно.

— Я не хотела, честное слово, не хотела! - пыталась оправдаться Эйбер, но каждая фраза прерывалась всхлипыванием.

Кили смотрел внимательно на неё, но ничего не сказал. Лишь уголки рта тронулись в едва заметной улыбке. Сейчас, Эйбер для него - самое несчастное существо во всём мире. Где же тот азартный взгляд, где же дерзость? Тёмная эльфийка сейчас стояла и плакала от переживания!

— Всё нормально, - тихо ответил эльф и тут же зашипел от боли. - Правда шишка будет.

Эйбер облегчённо вздохнула, понимая, что расправа отменяется. Пока. Девочка протянула свою маленькую ладонь и помогла другу встать. Затем, она подняла упавшую рядом с ним синюю куртку и принялась её отряхивать, после чего вернула владельцу.

— Кстати, тебе за платье ничего не будет? - побеспокоился Кили, принимая назад куртку. – Бедняки и то краше выглядят.

То милое зелёненькое платьице было уже не таким живописным, как утром. Сейчас оно было грязным, на рукаве оторван большой лоскуток ткани, а банта будто и вовсе не было. Но не только платье имело такой «успех»: были спутаны красивые волосы девочки, а носки туфелек истёрты.

— Да ничего страшного, - Эйбер пыталась сделать так, чтобы её голос звучал спокойней, но она не могла обмануть себя, ведь платье был подарено ей любимым старшим братом.- Пойдём, лучше, остальных искать.

Чтобы не заставить друзей ждать, юные эльфы шли быстро. Прошёл час, но до деревни еще идти и идти. Чтобы скрасить свое время в пути, друзья затеяли спор об игре.

— ... Кили, во - первых, почему я и Митиль только салим, ведь мы договаривались менять друг друга.

— Потому что вы - глупые девчонки! - отрезал невозмутимый юный эльф.

— Во-вторых, - продолжила Эйбер, не обращая никакого внимания на замечание, - разве в правилах было сказано об использовании вороны?

— Во-первых, не ворона, а ворон! А во-вторых, в правилах не было сказано и о запрете использования птиц,- хохотнул довольный собой Кили.

Особенно, если учесть, что это талант Дру, а не этого выскочки.

— В-третьих, вы...

— А я знаю, что ты дальше спросишь! - оборвал её Кили, хитро прищурившись. - Ты спросишь о...

Дальше Эйбер его не слушала, лишь махнула рукой, мол, твоя взяла. Пройдя немного, девочка прислушалась в глубь леса.

— Кили, ты ничего не заметил? - оборвала девочка своего Друга от откровений. Мальчик остановился и прислушался вместе с ней. Сосредоточенный, сейчас он больше напоминал статую, с опущенной головой.

— Птицы... ты слышишь хоть одну? - соизволил ответить Кили, когда подумалось, что он здесь вообще жить останется.

— Нет, - девчушка тоже начала замечать странность. - Но ведь сейчас только полдень…

Кили считал также.

— Но, Кили, а как же ворон? – вспомнила Эйбер.- Почему он не улетел, тогда?

— Тогда - нет, а сейчас - возможно,- Кили не очень понимал такой поворот событий. – Лучше поспешим домой...

До деревни маленькие эльфы добрались без неприятностей. А вот сама деревня только собиралась ими обзавестись. Не было сейчас той, не знающей горе, деревни, которая всегда была в памяти Эйбер. Где те приветствующие взгляды? Где те доброжелательные улыбки? Где те беззаботные гуляния? Некогда приветливые и аккуратные домики сейчас были угрюмыми и страшны-ми, садовые растения будто плакали от горя, а сами жители были напуганы до невозможности. И появившееся впервые за долгое время солдаты – не совсем внушали чувство покоя. Эльфийское поселение окружало примерно, как показалось юной эльфийке, около сотни воинов. Деревня казалась мрачной и зловещей.

Эйбер заметила ещё одну странность, которая осталась у неё в памяти навечно. На маленькой площади был воздвигнут обелиск, помещенный в пруд. Камень служит чем - то вроде оберега, без которого не обходилась ни одна деревня. На нем были высечены руны на языке тёмных и раньше они излучали чистый небесный цвет, но сейчас они горели ярким багровым пламенем. Сам бассейн кипел и шипел, будто в него кинули огромный кусок докрасна раскалённого железа.

Этот обелиск был подарен магами ордена Серой Розы для предупреждения о врагах, причем извещал он не только жителей, но и самих магов. Скорее всего эти самые маги получили сигнал и готовы выслать на помощь подкрепление. По крайней мере хотелось бы на это надеяться.

Неожиданно Эйбер ощутила на плече чью-то руку и вскрикнула от неожиданности.

— Не кричи, - голос был молодым и спокойным. - Успокойся и повернись.

Эйбер, последовав совету, перестала кричать и развернулась. Перед ней стоял высокий, атлетичного телосложения эльф. Ему нельзя было дать больше сорока одного года (по меркам эльфов он был очень молод), пепельные волосы с ниспадающей чёлкой, смуглая кожа, серые глаза, и, естественно, длинные остроконечные уши. На парне были кожаные доспехи, с вышивкой ордена Серой Розы, а лоб закрывала лишь простая повязка. Из оружия имелся кинжал, лезвие которого длинной от запястья до локтя, и огромный ассиметричный лук, находившийся в руке эльфа. Эктиарн – брат Эйбер.

— Быстро собирайся, Эйбер! - приказал ей брат. - Потом к повозке, поедете в город.

— Но я хочу быть дома, - в глазах девочки появилось отчаяние и горечь.

— Понимаю, - согласился Эктиарн и присел. Он увидел, как слезы Эйбер текут по её нежной щёчке, и, вытерев их тыльной стороной ладони, обнял своё драгоценное сокровище - родную сестрёнку. – Но сейчас здесь слишком опасно.

Юная эльфийка не хотела потерять свой дом. И не менее она не хотела потерять своего любимого брата.

— Всё будет хорошо, я вернусь. - попытался спокойно и ласково ответить Эктиарн. Затем он приподнял ей подбородок, посмотрел в глаза и, улыбнувшись, крепче обнял сестрёнку.

Но почему-то Эйбер так не считала. Она понимала что брат врёт ей, пускай и из любви.

— Эктиарн! - кто-то окликнул молодого эльфа. - На позицию.

Это кричал староста деревни. Облаченный в боевые доспехи он двинулся на линию огня, собирая за собой всех, кто может держать оружие.

— Прощай, Эйбер, - тихо проговорил эльф, положив ей в руку какой-то сверток. - Береги это.

Кто- то схватил маленькую эльфийку за руку и потащил к повозке, но девочка отчаянно пыталась вырваться к брату, но всё было безуспешно.

— Эйбер, нет! Не время вредничать! Матушка бы мне не простила такого!

Эльфийка перестала сопротивляться. Она посмотрела на того, кто ее тащил. Это был дядя Маддок. Второй родственник, помимо Эктиарна. Однако Эйбер его не очень любила, на что были свои причины.

— Эта последняя. Можно выдвигаться,- как только Маддок усадил девочку в повозку. Сам же он сел рядом с извозчиком и махнул рукой.

Повозка тронулась. Девочка долго смотрела в сторону деревни, наблюдая как она отдаляется. В небе стали появляться первые клубки дыма, и воздух теперь доносил не аромат меда, а жженой древесины. Ей было больно за всем этим наблюдать. Девочка перевела взгляд на сверток, отданный ей братом. Когда Эйбер его развернула, то увидела внутри черное кольцо с лунным камнем.

Друг

Глава 1

— Эй ты! Да,да, ты эльф из «Тёмного сборища», чтобы вы все сдохли! Где мой «Янтарный Мёд», никчёмное ты создание? Неси живо! – проорал светлый эльф, клиент заведения «Доброго Могильщика»

— Сию минуту, господин, - Эйбер , девушка из тёмных эльфов лет двадцати восьми, вытирала барную стойку, после одного довольно «чистоплотного» клиента. – Только стойку протру.

— Мне все равно, что ты делаешь, отродье! – недовольный эльф повысил голос и в золотых глазах сверкнули недоброжелательные искры.- Ты должна обслужить клиента, и заметь – клиент недоволен. Ты должна бросить все свои дела и ублажать его, иначе он за такое «обслуживание» может и вовсе не платить. А кушать то хочется, не так ли? Чем вы тут питаетесь в квартале нищеты? Небось крысами?

«Ты мог сюда и не приходить, чертов маг. В Каменном квартале таким, как ты, делать нечего. Быстро врагов наберешь…» - подумалось Эйбер и, бросив тряпку куда - то в угол, направилась в сторону погреба.

— Руки не забудь вымыть, я не хочу быть отравленным! – послышалось вслед за девушкой.

Гул и ругань народа уменьшились, как только девушка закрыла за собой дверь. Слова светлого мага она не воспринимала всерьез, ибо с ней обходились и намного хуже. К сожалению, в Метасе, городе «высокородных» светлых эльфов и магов, не слишком жаловали тёмных, несмотря на родственную близость. Даже после окончания войны с ними обходились жестко. Зачастую, тёмных заставляли жить на улицах, работу давали не каждому. Поэтому он или выпрашивал милостыню, или же шел на рудник, где его кормили, но с шахт уже не выпускали обратно. Эйбер можно сказать даже повезло. В Метас она прибыла как беженец, после того, как её деревню сожгли дотла и в тот роковой Орден Серой Розы вспомнил, что он имея некоторую власть как в Метасе, так и Брандвумее - решил заключить мир между домами. Увы, не вовремя – большинство деревень и городов тёмных были уничтожены светлыми. О, чудо! Они даже дали распоряжение дать ночлег и еду беженцам из разоренных земель! Прошло много лет, воццарился порядок. Но далеко не все хотели забывать минувшие времена.

У Эйбер всё же были некоторые привелегии в Метасе – её брат и дядя являлись защитниками Ордена, что и сыграло роль в судьбе маленькой девочки. Пускай даже и в роли служанки в таверне «Добрый Могильщик», но зато с добрым хозяином и крышей над головой.

Сам Метас является столицей королевства светлых эльфов Кириран. Раньше он был сильной твердыней и оплотом старого союза «Серой Розы», «Бранвумейского Доминиона» и «Зэль-Таронской коллегии». Союз длился много сотен лет, пока внезапно не пал Зэль -Тарон, город гномов. Ни «Роза», ни «Доминион» не смогли помочь гномам. Кто- то утверждает, что виноват Бранвумей, который граничил с гномьими землями, и не смог помочь товарищу в беде. Или не захотел. На вторую версию делали больший упор, чтобы подорвать репутацию тёмных эльфов. «Роза» же посчитала, будто «Доминион» стал завидовать безмерным богатствам гномов, отчего решил прижать товарища. Так это или нет – вскоре союз распался. Однако Метас больше не хотел видеть в своих стенах ни тёмных эльфов из «Доминиона», ни остаток гномов «Зэль-Тарона». Вскоре, светлые решили и вовсе объявить войну тёмным, но что послужило причиной – никому не известно: кто-то говорит из зависти, кто-то – что они и вовсе боялись своих собратьев.

Как и следовало ожидать, после заключения мира, светлые эльфы в знак мира и сострадания решили отдать своим «братьям и сестрам» каменный квартал, который в старые времена использовался как свалка, нынче ставшая домом для тёмных. А также вместе с ними воров, убийц и пленников. Грязь, болезни, голод – постоянные гости в этих местах, с улыбкой на лице никого не увидишь на улице. Таверна «Добрый Могильщик», в которой работает Эйбер, и вовсе была построена на старом кладбище. Сюда приходили в основном рабочие, уставшие после шахт. Иногда заявлялись и темные личности, но хозяину никакого дела нет до этого. Удивительно, но при таком раскладе таверна имеет неплохую репутацию и среди благородных особ. Для такого места, как каменный квартал, она была довольно уютна, чиста и даже в какой - то степени благородна.

Эйбер вытерла со лба капельки пота и направилась к одному из бочонков, стоявших в самом дальнем углу погреба. «Янтарный Мед» довольно хорошо расходится. Было бы хорошо, если бы бочка не была совсем пустой. Иначе клиент будет вне себя от ярости. Девушка подставила кувшин, надеясь, что мёд польется, однако её надежды не оправдались.

— Теперь он с меня три шкуры сдерет. Если бы не Раф, давно бы убила…‑ сквозь зубы и раздражением проговорила эльфийка и кинула кувшин на пол.

Раздался грохот и кувшин покатился по полу.

— И тебе мешает только старый Раф? – неожиданно раздалось нечто, похожее на эхо.

Девушка повернула голову в сторону, откуда исходил голос. В тени стоял мужчина (судя по басовому голосу), облаченный в черное. Его лицо нельзя было разглядеть, так как его скрывал капюшон, открывая взору лишь тонкие губы. Эйбер прищурилась, силясь разглядеть глаза незнакомца, на что губы гостя искривились в ухмылке.

Эйбер испугалась, но не подала вида.

— Кто ты?

Человек загадочно улыбнулся.

— Я – твой друг. Твой товарищ, сестра…Я тот, кто понимает тебя больше, чем настоящий брат. Как же тебя наверно достал тот магишка из светлых эльфов. Наверное, уже было желание перерезать ему глотку? – из-под одеяния незнакомец достал бутыль, очень похожую на «Янтарный Мед», откупорил и тут же сделал глоток. – Но разве ты виновата, что родилась тёмным эльфом? Разве ты виновата в распаде старой дружбы народов? Разве это справедливо?

Голос человека не заставлял испытывать страх. Он был сладок, его хотелось невольно слушать. Неважно, что бы он говорил, но хотелось, чтобы он продолжал. Эйбер, будто находясь во сне, просто хотела подойти к нему, чтобы ближе наслаждаться его речью.

— Разве они должны жить? – продолжил мужчина.

Эйбер не знала, что ответить. Она возненавидела того мага, но чтобы убить его… Девушка повертела в руках черное кольцо, некогда подаренное ей братом. Оно помогало ей принимать серьезные решения.

— Я тебя не знаю, чтобы отвечать на такие вопросы. А еще напомню, что в погреб доступ имеет лишь прислуга и непосредственно сам хозяин. Твоего духа здесь и быть не должно! – Девушка вспомнила об обязанностях и приняла серьезный вид.

— Ну и по душе тебе такая работа? Почти каждый день, во имя тьмы, выслушиваешь оскорбления в свой адрес. А ведь у тебя такой огромный потенциал… человек снова сделал глоток из бутыли. – Разве ты не хочешь улучшить свою жизнь и вершить справедливость?

— Мне и тут хорошо. А теперь убирайся! – Глаза Эйбер яростно загорелись.

— Моё дело – предложить. Но предложение остается в силе, Вам нужно будет только позвать меня.

Незнакомец положил недопитую бутыль на пол и, отойдя на шаг назад, исчез в тени. Девушка шагнула в сторону, где совсем недавно стоял незнакомец. Ни следа. Будто его здесь и не было вовсе. Лишь бутыль «Янтарного Мёда» напоминала о его визите.

Эйбер насторожено посмотрела на оставленную бутыль. Да она же почти полная! Раз незнакомец ушел, а в бочках меда уже не было – добру незачем пропадать. Да и Раф обрадуется бесплатно полученному меду. Отравлено? Всегда можно найти ему применение.

Подняв с пола недавно выброшенный кувшин, эльфийка второпях наполнила его медом. Девушка не стала задерживаться - она быстрым шагом вышла в зал таверны, возвращаясь в шумную толпу, к тому злополученному эльфу - магу.

Народу собралось уже больше, надо было постараться, чтобы не разлить выпивку или не наступить на ногу какому - нибудь посетителю. Эйбер уже пробиралась около стойки, где работал сам хозяин таверны - Раф. Обслужив клиента, Раф осмотрел зал, явно кого-то выискивая. Как только его взгляд упал на Эйбер - он провел ребром ладони поперек своего горла, после чего он позвал ее жестом к себе.

Несмотря на такие жесты, Раф на самом деле был добр. Он был гномом не старым, но его борода уже начала седеть. Правда, на голове волос уже не было, но это скорее семе ное. Его лицо украшали морщины массивные руки немного тряслись. Одет он был в самую обычную одежду трактирщика – зеленая, слегка запачканная рубаха, клетчатый жилет, темные штаны и кожаные ботинки, которые во время беготни не доставляли неудобств. Частенько Раф одевал еще и фартук, но сегодня его на нем не было.

— Этот эльф стал орать еще громче, как ты ушла, - проворчал гном, как только Эйбер подошла к стойке. – Одно хорошо – работники или не обращают на него внимания или настолько заняты поглощением пива, что вообще о нем и ведать не ведают.
— Лучше бы обратили внимание. Пусть уже заберет свой мед и сваливает отсюда.

— Вот, кстати, ты так быстро ушла в погреб, что я не успел тебе сказать, что мед то и вовсе кончился, - Раф одернул собравшеюся уходить Эйбер.

— Не бойся! Я все-таки нашла на один кувшин, - с улыбкой сказала девушка.

Эйбер решила не говорить, каким образом нашелся «Янтарный мёд». Она не желала, чтобы Раф беспокоился, что в его погребе был чужак. Да и ничего не пропало. Да и тот незнакомец ее можно сказать выручил.

— Ну это везенье чистой воды, - удивился хозяин таверны, но тут же нахмурился. – А теперь избавь нас уже от присутствия этого поганца.

Эйбер кивнула и отошла. Раф же занялся уже новым посетителем.

«И все-таки гному давно пора найти вышибалу», - вздохнула про себя девушка, продвигаясь меж посетителей.

Вот и столик эльфа. Этот маг, облокотившись на стол с презрением осматривал зал. Оно понятно, зал в основном был забит темными эльфами - рабочими. Увидев Эйбер, он противно заулыбался.

— Так вы всё-таки нашли мед, вот досада то какая! - немного с издевкой произнес он. – А то хозяин мне сказал, что у вас и меда то нет. Небось подделку принесли? Или врете напару со своим гномом?

— Ничуть. Хозяин уже стар, вполне мог и забыть. Пошла бы я в погреб, если бы знала, что там нет меда? – девушка любезно поставила кувшин прямо перед эльфом.

— Значит ты решила принести подделку…Просто хочешь содрать денег. Думаешь, я вас, тёмных, не знаю? На всякий случай проверю…

Эльф достал из - под стола небольшую сумку, в которую в основном собирают травы и немного покопавшись в ней, извлек какой - то мешочек с порошком. Маг взял щепотку и сыпанул её в кувшин.

Ничего не произошло. Ни взрывов, ни шипения. Абсолютно ничего.

— Не отравлено…, - озадачено протянул светлый эльф.

— Ни в коем - случае, господин.

Эйбер только сейчас додумалась, что могло бы случится, выпей он этот мед. Раф был бы точно недоволен: несмотря на то, что в квартале много убийц и лицедеев – его таверна имела хорошую репутацию, которую он, будучи хозяином, терять бы не хотел. Вдруг, незнакомец незаметно добавил в бутылку яд? В тот момент, когда девушка взяла бутыль, она предполагала, что мёд мог быть отравлен, но этот маг был настолько мерзким, что ей даже захотелось в тот момент убить его. Но почему с незнакомцем всё в порядке? Может, он выпил противоядие перед тем, как откупорить бутыль? Ведь не зря он говорил про этого эльфа и смерть недостойных и вполне мог разыграть девушку.

Но кажется, это все - таки был самый обычный мед.

— Тебе повезло, - маг был явно доволен.

Эйбер уже была готова уйти, как эльф сильно дёрнул ее на себя. Совершенно инстинктивно, девушка ударила мага по лицу. Тот вылил на себя весь мед и Эйбер вывернулась из его рук. Маг, не ожидавший такого отпора, прошипел сквозь зубы:
— Да ты, как ты смеешь! Чёртовы тёмные!

После этих слов он встал из - за стола и вышел из таверны в неизвестном направлении.

Как и думала девушка - никто из посетителей ничего не заметил. Кроме Рафа.

Смена заканчивалась, народ стал потихоньку расходиться. Гном не держал у себя постояльцев чисто из - за того, что не было спальных мест. Да и кому хотелось спать в месте, зная, что под боком в соседней комнате может поселится убийца?

— Эйбер, солнышко, - Раф сел на скамью возле стойки. Видно, что гном устал, но идти на отдых не спешил. - Сегодня может у меня переночуешь? Мне очень не понравилось, с каким видом вышел от нас тот маг…

Эйбер ночевала не в самой таверне. Раф отдал ей свою хижину в порту Метаса. Сам он в ней не проживал потому, что ему надо было следить за "Добрым Могильщиком".

— Не переживай, - хмыкнула девушка. – Он уже был пьян. И будет еще больше, после «твоего» мёда. Да и забыл наверно уже. Он не сможет находиться в Каменном квартале долго - его здесь точно прирежут.

— Я бы так сильно не рассчитывал на это, - гном развел руками.

— Раф.., - эльфийка улыбнулась и чмокнула гному в щеку. – Увидимся завтра.

Оставив старого гнома в изумлении, Эйбер направилась домой.

Друг

Глава 2.
Эйбер закончила работу на рассвете, когда краешек солнца показался над домами. Однако лучи солнца совсем не радовали глаз. Из - за него все недостатки Каменного квартала бросались в глаза сильнее обычного. Грязь, нищие, ждущие милостыню, пятна крови как на земле, так и на серых стенах домов. Да и света самого было не так много, на самом деле: он пробивался через щели, откуда - то сверху. Но его хватало для освещения квартала.
Девушка вышла на соседнюю улицу. Здесь даже было некое подобие фонтана, вокруг которого разрастался плющ. К сожалению, вода в ней была настолько грязной, что даже нищие не рискуют из него пить. А цветы могли быть и вовсе ядовиты. Хоть и красиво. Но эта красота могла убить. Эйбер не раз
Внезапно у девушки по спине пробежала дрожь. Ей показалось, что за ней кто - то наблюдает. Она обернулась, но никого не увидела.
«Я ведь чувствую, что кто - то следит за мной…»: Эйбер не стала выяснять, что это могло быть. Ускорив шаг, она продолжила пробираться дальше по улицам.
«Неужели Раф был прав? Надо было все - таки остаться? Чёрт, если это тот мужчина в капюшоне, то мне точно будет плохо. Жуткий тип» - Девушка уже пожалела, что настояла на своем и ушла.
Спустя некоторое время, Эйбер вышла из Каменного квартала уже в светлые и опрятные улицы «Вечноцветущей аллеи». Ей очень повезло – она так никого и не встретила, однако беспокойство еще билось эхом в её груди. Переход между кварталами был очень резким. Буквально шаг назад девушка была в серых и затхлых казематах, а теперь она шагала по яркому и красочному миру.
Вдоль аллеи на скамьях сидели светлые эльфы – любители рассвета. Так же были и те, кто пришел не ради пейзажей, а просто захотел пораньше вдохнуть свежий воздух. Или книжку почитать. Эйбер лично знала двух светлых эльфов, с которыми она могла вести дружескую беседу, что не могло не радовать её, ведь её очень напрягало отношение светлых к тёмным. Да, они тоже любили встречать рассвет. Однако сегодня их не было.
Шагая по ярким улицам Метаса, темной эльфийке стало спокойнее. Намного. Недалеко одна из скамеек была свободной. Устроившись поудобнее, она закрыла глаза и вдохнула наполненный цветочным ароматом воздух. Стражники рядом, эльфы, пускай и светлые. О безопасности здесь можно не волноваться.
— Ну вот, проводил, посмотрел и успокоился! Теперь могу идти обратно, - раздался голос не так далеко от девушки.
Эйбер он показался очень знакомым, и она машинально повернула голову на звук. Раф.
— Раф, я же сказала, все в порядке будет. Тебе тоже надо было отдыхать.
— Ну как будет покой, если с моим лучшим работничком, да и можно сказать, единственным, могло что - то произойти? - с отцовским беспокойством пробурчал гном. – К тому же – девушкой.
Ну что можно было сделать? Только улыбнуться.
Гном не спешил уходить. И верно, когда он последний раз выбирался с каменного квартала? Из - за всей рабочей суеты он мало дышал свежим воздухом, что сказывалось на его здоровье. Даже сейчас было видно, как благотворно на него влияет чистый и сладкий воздух «Вечноцветущей». Эйбер уже давно не видела Рафа таким довольным – похожим на кота, греющимся в лучах солнца.
— Раф. А, Раф? – хитро улыбнулась Эйбер.
— Да,да, уже ухожу, - гном оторвался от раздумий и уже готов был встать с места, но девушка дернула его за рукав.
— А пойдем по Метасу гулять? А? Немного совсем, на некоторое время о серых стенах забудем. Только не в таверну! – Эйбер пригрозила гному пальцем.
— Хах! На сегодня хватит таверн, полностью согласен! Честно скажу - тошнит уже! – глаза гнома заблестели от такого предложения, что вообще на удивление было диковинкой. Разве существуют гномы, которым может надоесть медовуха?
Гном и эльфийка направились по многолюдным террасам к центральной улице Метаса, именуемой «Улицей Эльферкира». Улица была названа в честь могущественного Архимага Эльферкира Судьбоносного, основателя «Серой Розы». Не сложно и догадаться, что сам Орден также находиться здесь. Естественно он был защищен не только стражами, вокруг него было возделано много магических барьеров. Башня Ордена традиционно округлой формы, с висящими в воздухе платформами и водопадами (не какими - нибудь «ручейками», а полноценными водопадами!). С колонн, которые подпирали крышу на платформах, свисал плющ, который благодаря магическим фокусам не был ядовит, в отличии от того, что рос в Каменном квартале. Кажется, это растение маги также использовали для эликсиров. Вершину башни украшал огромный белый кристалл. Конечно же, он питает энергетику всей магии в Метасе. Невозможно представить, что будет в городе, если с кристаллом что - либо случится. Особенно, если учесть, что весь город держится практически исключительно на потоках энергии.
— Как ты думаешь, Митиль сейчас занята? – Раф смотрел на кристалл, о чем - то задумавшись.
Судьба подруги Эйбер – та еще загадка. После событий двадцатилетней давности, в которой было уничтожено не мало селений тёмных эльфов, Митиль повезло больше, нежели Эйбер - она стала членом Ордена «Серой Розы». Кто не знает – это Орден светлых. Как туда попал тёмный эльф? Иногда они делают исключения и своим низшим собратьям, однако как они выбирают членов Ордена никто не знает. Что интересно, дядя Маддок и Эктиарн тоже являлись защитниками Розы, но и они скрывали своё посвящение. Митиль же, став полноценной «Розой» стала изучать одну из самых сложных разновидностей магии – иллюзию. Выбора тогда больно и не было. В ней светлые эльфы увидели потенциал к магии, в то время, как девушка хотела стать разведчиком. Однако талантом к этому она не располагала, и ее судьба была предопределена магами «Серой Розы». Рафа же он знала еще до того, как переехать в этот город. Однако, сам гном не спешил рассказывать о знакомстве.
— Мне кажется, что маги вообще оттуда не выходят, Раф. - Эйбер засомневалась. – Да и не думаю, что она по нам настолько соскучится, чтобы зайти и привет передать.
По лицу девушки прошла тень огорчения.
— Вот зря ты так, - гном покачал головой. – Митиль, между прочим, часто о тебе спрашивает. И передает приветы всякие…
— Жаль, что она сама лично не может передать, - Эйбер грустно опустила голову м погрузилась в воспоминания. – А мы ведь столько пережили вместе… Я думала, что мы всегда будем не - разлей - вода.
Раф ничего не говорил, лишь внимательно слушал свою спутницу. Он ясно понимал, что Эйбер озабочена чем - то личным, связанное со своей подругой.
— Но я наверно должна радоваться за неё, - эльфийка кажется снова воспрянула духом. - Не всем тёмным эльфам выпадает шанс устроить свою судьбу таким образом. Надеюсь, что она счастлива.
—Думаю, так и есть, - проговорил гном, затем посмотрел куда - то за спину девушки. – Эйбер, раз мы сюда пришли, то стоит к моему брату Руфу зайти. Как раз недалеко, в зачарованной кузнице «Стальной Кулак». Ты ведь помнишь его?

— Простовато для зачарованной кузни, тебе не кажется? - хмыкнула девушка.

— Тебе не нравится название? А как же ты хотела? «Волшебство острых ушек», «Зачарованная стрела»? - возмущенно поднял руки Раф. Это же не эльфийская кузница! А самая настоящая гномья!
— Ну чего ты вспылил - то сразу? Я же просто подколоть хотела, а ты сразу обижаться.
— Вот ты меня еще поучи как своё дело вести. Мы же с братом изначально хотели вместе бизнес открыть.
— Я могу догадаться, что на этом месте должна была стоять таверна, - ухмыльнулась Эйбер, оправляя прядь своих пепельных волос.
— Ну, да. Таверенку как раз для начала открыть, - гном озадаченно почесал репу. - Как раз на этом месте, где сейчас брата сейчас кузница. Место, как сама видишь, довольно солидное.
— И куда же делась таверна? Я её не вижу! – девушка демонстративно стала осматривать улицу, в надежде увидеть хоть какую - нибудь вывеску «Здесь Паб».
— Ну хватит уже паясничать! – закипел Раф. – Спор у нас был…о названии самой таверны! Или кузницы… Мы тогда еще не решили. Я хотел предложить «Пьяный маг», но так как Руф хотел, чтобы имя передавало характер истинного гнома – он настаивал на «Стальном Кулаке». В итоге этот салага предложил пари, в котором победивший имеет право оставить место себе и вести дела как захочет. И что захочет.
— И? Кстати, кузница «Пьяный маг» была бы довольно… забавной.
— Что значит «И»? Проиграл я. И ушёл строить «Доброго Могильщика».
Кажется, гному было неприятно вспоминать о былом.

— Брат был серьезно настроен, - задумалась девушка.

— К сожалению - да. Он опередил меня. – сгрустнулся гном. – В итоге я взял землю, где некогда было кладбище. Увы, больше мест не было.
— Ну так оно вышло… Но ведь клиенты есть, живешь в достатке. Разве это плохо?
— Ну что не делается – все к лучшему, конечно, это я понимаю. Строительство таверны в Каменном квартале кстати заняло намного меньше времени, нежели возле Ордена. Я уже закончил, а он только начал стены делать! Простую деревяшку или камень там не поставишь. Всё в магии, по воле светлых… И да, они почему - то настаивали на кузнице, нежели пабе. Видишь ли, магам нельзя пить и вообще название «Пьяного мага» под окнами Ордена их бы оскорбило. Ну да ладно. Главное, что я могу заниматься тем, что хотел! В Каменном квартале полно прохиндеев А так бы я ходил вечно под надзором эльфов! – гном снова повеселел и, как показалось Эйбер, окрыленный, направился в направлении, которое задал раннее.
Раф явно повеселел. Вот оно, гномское злорадство.
Пока друзья шли по улице, у них нашлись еще темы для обсуждений. Какой сорт пива лучше? А может все - таки медовуха, нежели пиво? Что лучше: арбалет или лук? Где девки краше? Разговор закончился, как только друзья подошли к небольшому зданию, на стене которого гордо красовалась вывеска «Стальной кулак». Нарисован там был кулак, да. Правда так как это была обитель кузнеца-зачарователя – кулак был нарисован внутри синего пламени. Держалась вывеска не на цепях, а просто (ну да, конечно, прямо «просто») висела в воздухе, разбрызгивая вокруг себя голубые искры.
— Ага…Зачаровывает что - то связанное с морозом. – взвыл гном, как только обратил внимание на цвет искр.
Раф явно не любил холод. Эйбер вспомнила случай, когда гном решил проведать своего брата и, конечно же, попал в самый разгар работы. Носить грелки, «огненные травы», которые славились в медицине, а также молоко с мёдом пришлось тогда девушке очень долго, кажется в течении двух недель, выполняя при этом роль хозяйки трактира. Когда гном выздоровел, счастью девушки не было предела.
— Значит, он все - таки пользуется магией светлых? Я думала всё по - гномьи будет, – эльфийка стала рассматривать искорки тщательнее. Не было сомнений – это энергия кристалла.
— Внутри у него есть куртки для клиентов, поэтому не переживай. Приготовься. Будет холодно!
— Не думаю, что обычная куртка спасет от волшебного мороза.
— …Хорошо, - протянул гном, приближаясь к дверям кузни. – «Волшебные» куртки для гостей, которые спасут от любого мороза!
— А в прошлый раз, ты не мог её одеть?
Гном остановился и на мгновение девушке показалось, что до него только сейчас дошло, о чем идёт речь.
— Тогда их еще не было, - буркнул гном, явно не желая показывать свою глупость.
Двери кузни, будто почувствовав, что пришли возможные клиенты, распахнулись сами. Девушку, даже несмотря на то, что она была за спиной гнома, обдало холодом. Эйбер задрожала - боль ледяными булавками впилась ей в щеки.
— Не стой столбом, замерзнешь! – гном дёрнул эльфийку за руку.
Не смотря на скромные размеры здания, за дверью оказалась не мастерская, в которой трудится мастер, а … прихожая. Большая прихожая, утыканная картинами с «гномьими мотивами». Кажется, Руф очень любил историю своего народа. Настолько, что на стене не оставалось свободного места. Зайдя внутрь, Эйбер обнаружила слева от входа здоровенное зеркало и комод. Дальняя стена была закрыта чёрной занавеской.
Девушка тревожно огляделась по сторонам.
— Да не бойся, подойди к зеркалу, - проворчал Раф.
Девушка повернулась к гному. На нем уже была меховая куртка, теплая обувь и перчатки. Это были те самые «волшебные куртки для гостей». Шапку, правда, он сам взял из комода.
Эйбер осторожно подошла к зеркалу. Сначала, по ее силуэту пробежались волны света, а потом…*Пших*! И на девушке также оказался тёплый меховой костюм.

— Слишком непривычно… - протянула девушка, чувствуя, как к ней возвращается тепло.

— Это еще цветочки! – хохотнул гном. – Посмотри на во-о-он ту дверь… Видишь какие там вспышки?
Теперь, когда Эйбер одета, она могла и лучше осмотреть прихожую. Оказывается, за картинами были еще картины. Странное дизайнерское решение, но кто она такая, чтобы судить гнома за его пристрастия? Чёрный занавес исчез, открыв гостям скрытое от глаз помещение, которое тоже можно нельзя было назвать кузницей. По крайней мере, так можно было подумать из - за наличия мягкого белого ковра, ведущего к плотной прозрачной двери, за которой и находилось что - то страшное, ведь те вспышки, которые часто появляются за ней – можно сравнить с грозой. Эйбер шла за гномом, и девушка обратила внимание, что следы на ковре не оставлялись (наверно дело в выданной зеркалом одежде…или волшебству ковра).
Друзья практически приблизились к двери, а вспышки только усилились. Создавалось ощущение, что там настоящий шторм! Но ничего слышно не было. И видно.
— Не боись, это Руф работает! - прокричал гном, как будто в помещении было очень шумно. А может быть, эта шапка изолирует все внешние звуки. Рафа нисколько не смущал факт занятости его брата. Интересно, это у них такая традиция – вламываться в закрытое помещение?
Стоило гному подойди к двери - она сама открылась и весь шум вырывался наружу. Кажется, хозяин кузни кого-то ждал.
Внутри уже было все как в самой обычной кузнице, за исключением того, что когда мастер работал молотом по мечу (Руф сейчас что - то вытворял с мечом) по кузне разлеталась настоящая вьюга, вместо искр! И снег на полу лежал сугробами!
Гном - кузнец не обратил на нас никакого внимания. Очень похожий на Рафа, он был также одет в теплую одежду, правда более тонкую. Возможно, это нужно было для того, чтобы во время работы движения не были скованы. Дополнительно на нем были одеты инженерные очки, которые защищали глаза от искр и магических аномалий. Серьёзен. Упрям. Решителен. В принципе истинный гном, правда, казалось бы, не совсем в своей тарелке. Закончив стучать молотом по мечу, кузнец взял его и опустил в странную алую жидкость, после чего оружие зашипело, будто его опустили в холодную воду после горячей ковки! Вероятно, эта жидкость как - то закрепляла зачарование. Немного подержав оружие в этой странной жидкости, гном опустил его в обычную .
Как только он это сделал – вьюга в комнате исчезла, а вместе с ними и сугробы. И одежда также сменилась на обычную. Теперь Руф стоял перед гостями в простой рабочей тунике кузнеца. Эйбер осторожно стала осматривать кузницу тщательнее, ведь раньше она такой никогда не видела, пускай даже и жила в Метасе.

— Ну и вьюга тут у тебя была! - Улыбнулся Раф. – Это чем же тебе так клиент насолил?

— Да чтоб они во тьму провалились, брат! – сплюнул Руф. - Во имя Зэль-Тарона, говорит, что приспичило ему на гору Анра за шкурами диких кошек сходить.
— Ууу... - Раф в отличии от Эйбер понимал, что могло вызвать недовольство брата. - Это те, которые из-за холода двигаться не могут, и шкурка мягче становится.
— Из-за чего и убить легче, - сплюнул Руф. - Вот он и просил меч сбацать, который будет холод по жилам разгонять. Сам же знаешь, Анра находится в пустынной местности, жаркой. Ну да эльф с ним!

— А зачем ты тогда согласился?
— А кто сказал, что я согласился? Ничуть! Моя Тева мне бы такого не простила!
Эльфийка недоуменно посмотрела на гнома.

— Что? – удивился Руф. – Я его продам за бешеную цену магам. Для коллекции. Этим шкурки не нужны, поверь. А клиент простой пьян был.
— Если память не изменяет, Руф, Тева у тебя Анраской породы? – Раф задумчиво почесал бороду.

— А, кто такая Тева? – спросила Эйбер.

— Моя радость и гордость! – возгордился кузнец. – Моя умница, моё солнышко, мой маленький комочек шерсти…
— …который может сожрать двух человек разом, - продолжил за гнома брат.
— Да-а- а- а! – казалось, что гнома сейчас разорвет от гордости за свой «комочек». - Ты кстати надумал насчет котенка? Охранника в своего, как его… «Гробовщика»?
— «Могильщика»! Пора уже тебе это запомнить. – Раф дёрнул брата за бороду, из - за чего тот взвыл. – Думаю, я. Думаю. Да вот я боюсь, как бы твой комок она не сожрал моих дорогих посетителей.
— Не просто комок, а милый, пускай даже и острозубый комок, - Руф немного надулся. – Вот не было у Ордена подобной киски, поэтому и сперли книжку у них!
— Ого, в «Розе» кража? Я, конечно, извиняюсь, что прерываю ваше семейное воссоединение, ведь вы не виделись кажется целых два дня, но можно поподробнее? – Эйбер, которая уже устала разгуливать по кузне, заинтересованно навострила уши в сторону гномов.
— Увы, с Митиль разговаривал, Эйбер. Но распространяюсь только тебе и брату, однако чего делать и не должен. Так что, как могила! - гном сурово сдвинул брови, но вскоре лицо его разгладилось. – Книжку, правда какую именно стащили – я не знаю. Но факт остается фактом - было что-то важное.
— Да и не наше то это дело. Книжки эльфячьи, ха! - Раф был готов высказать всё, что он думает о светлых эльфах. – Пусть сами разбираются.
Минута неловкого молчания.
— Вот такие новости на сегодня, друзья, пускай они не дают вам ответы, но разглашать сиё – не стоит. - зевнул Руф. – Прошу меня простить, что чаем не напоил, но сейчас мне пора кошку из комы выводить. Если не хотите быть сожранными, то вам лучше уйти, кузню закрываю. Завтра может к вам нагряну в «Гробовщика».

— «Могильшика», бестолочь! – сжал кулаки Раф.

— Угу…а насчет кошки подумай…Снижу цену до четырехсот девяносто девяти золотых монет, – хитро заулыбался кузнец, провожая гостей к выходу.

— Да отстань ты со своими комками! И откуда ты такие цифры рисуешь?!

Друг

Глава 3
Руф проводил друзей до выхода. Как только Эйбер и Раф вышли из кузни двери закрылись, а вывеска перестала сиять и разбрызгивать искрами. Это оповещало о конце рабочего дня.
— Не вовремя мы зашли, - заметила Эйбер.
  — Да нет, солнышко. Просто мы нагрянули в рабочее время, так еще и за морозным зачарованием. – гном оглянулся, чтобы убедиться, что рядом нет никого и снизил голос до шепота, - Я тебе по секрету скажу – он занимается таким родом заклятий, чтобы…усовершенствовать Теву.
  — Зачем ему это?
  — Чтобы получить лучшего спутника и охранника, конечно же! - Раф хитро улыбнулся. – Ты ведь слышала, что Анрасские кошки впадают в кому от холода. И все, конечно же, знают это.
  — Ты хочешь сказать, что Руф хочет сделать из Тевы неуязвимую убийцу?! Он в своем уме?! - Эйбер догадалась о задумке Руфа, но сказала это так громко, что проходящие неизвестно откуда взявшиеся стражники обратили на пару внимание.
Стражники недолго думая направились к друзьям, из - за чего Рафу стало немного не по - себе. Два светловолосых эльфа в белых доспехах и гравировкой «Серой Розы» шли отнюдь не с доброжелательным видом.
  — Каменный Квартал? Не думал, что увижу эту низость в центре города, - ухмыльнулся один страж. – Каким ветром вас сюда занесло?
  — Отнюдь не ветром, «любезный», а желанием повидать родного брата! – Раф, кажется решил сыграть роль «дурачка».
  — Ну надо же. Уж не из Зэль-Таронского Братства Стали ли ты? Чтобы так свободно гулять по Метасу? - Стражник тоже ответил насмешкой на насмешку.
  Братство Стали - старейший клан гномов, появившийся еще до появления главной твердыни их королевства - Зэль-Тарона. Уважаемый клан, славящийся традиционной техникой выплавки металла, из которого ковались самые лучшие доспехи и оружие не только в королевстве гномов, но и в Кириране, и Анре, пустынные земли в которых, на самом деле, мало кому доводилось бывать. Однако, братство ведёт довольно закрытый образ жизни, не впуская в свои владения никого без особого разрешения. Но даже с такой политикой – этот клан считается легендой. Единственные, кто может конкурировать с ними в мастерстве – это тёмные эльфийские мастера Брандвумея, также бережливо хранящие свои тайны.
— Прекрати, Ларн! - второй стражник решил утихомирить своего напарника, после чего снова обратился к гному. – Все в порядке, уважаемый, просто правительство Метаса усилило патруль. Наше дело – допрашивать всех «подозрительных» в городе личностей, в основном новоприезжих. Ну или выходцев из Каменного Квартала.
  — Хах! А позвольте полюбопытствовать, что случилось? - Раф удивленно вскинул брови.
Друзья предполагали, о чём могла идти речь.
  — Это дело Ордена! – Стражник с агрессивным видом, по имени Ларн, кажется не очень - то доверял друзьям.
В отличии от его напарника.
  — Вас я знаю – вы работаете в трактире «Доброго Могильщика», что находится в Каменном. У вас хороший мёд и эль, иногда прошу друга прихватить и для меня пару бутылочек. Поэтому претензий к вам не имею. Единственное, что скажу – будьте бдительнее. Если вы встретите кого-то подозрительного – сообщите страже Ордена. Девушка с вами?
— Да, это мой первый помощник! – улыбнулся гном. – Лучший!
В голову Эйбер пришла мысль к тому, что гном уже начинает переигрывать. Однако, стража кажется поверила. Ну или только Крауз, так как Ларн продолжал смотреть на парочку с подозрением.
  — Крауз, продолжим патруль, - недовольно буркнул Ларн.
Неизвестно почему, но второй стражник, чье имя Крауз, понравился Эйбер. Может быть из - за того, что он не злоупотреблял полномочиями, а может быть из - за проявленной им вежливости. Все - таки ведь не все жалуют тёмных эльфов в центре города.
Крауз же, будто бы услышав мысли эльфийки, подмигнул ей.
— До скорого, советую вам возвращаться домой, чтобы избежать вопросов других стражников. И чтобы избежать неприятностей – вам лучше остаться в Каменном квартале на момент, пока идет усиленное патрулирование.
Оба стражника вновь приняли грозный вид и, более ничего не сказав, ушли выполнять свой долг. Раф укоризненно посмотрел на эльфийку.
— Да,я поняла… «не надо кричать так сильно, Эйбер»! - закатила глаза девушка.
— Да не в этом дело… Как видишь, не из - за кошки они подошли к нам, - гном задумался, после чего сгрустнулся. – Знаешь, обидно все - таки, что тебя считают изгоем…И плохо, что «Роза» так относится к нашему кварталу…
— Это надо «Розе» и объяснить, - прервала гнома эльфийка, однако вспомнив, что они находятся около твердыни магов она понизила голос. – Да только рискуешь оказаться наедине с палачом…Хотя если повезет, то отделаешься просто промывкой мозгов. Раф, дела Ордена не стоит обсуждать около их башни…
— «Это дела Ордена!», - Раф попробовал изобразить Ларна во всей своей красе и пылкости. Девушка в ответ на это – расмеялась.
Однако, чем больше они стоят на одном месте, тем больше они рискуют обзавестись неприятностями.
Неожиданно, небо над Башней Ордена стало красным. Это сигнализировало о том, что в городе сейчас неспокойно и она призывает горожан быть осторожными. Гном поднял голову и стал наблюдать, как кристалл на вершине башни усиленно сосредотачивал в себе энергию.
— Знаешь, солнышко…возвращайся домой. И побыстрее.

Стало темнеть, но Эйбер была уже почти у дома. Настроение было испорчено напрочь «Розой» и тем магом - недоучкой. Но на людях, она старалась не показывать виду. И, особенно при гноме, который всегда беспокоился о ней. Холод, который веял с моря (Эйбер жила не так далеко от порта за чертой города) тоже не предрасполагал хорошему настроению. Одно радует - ей дали выходные на пару дней, чтобы девушка смогла набраться сил и избежать вопросы патрулей ( как было сказано – из Каменного квартала не следует выходить. Так вот, по мнению Рафа – девушка пусть лучше дома посидит). Проходящие мимо Эйбер рыбаки и портовые рабочие – приветствовали ее, на что девушка все–таки находила силы улыбнуться и показать что все хорошо.
Вот и показался дом. С виду он был похож на большую хижину рыбака. Крепкая порода дерева, новые окна и порядок во дворе указывали на хозяйственность жильцов. Пускай Эйбер и работала за гроши, по мнению Метаса, но в ее доме всегда был порядок. Девушка подошла к массивной двери и достала ключ. Она вставила его в едва поддававшийся замок и, приложив немного усилий, все - таки открыла его.
Эйбер вошла в дом. Внутри было мало мебели, несмотря на большое помещение. На первом этаже у нее располагалась кухня, в которой из мебели имелся лишь стол, да пара стульев. Но кухонной утварью девушка не была обделена: у нее имелось всё, что нужно для готовки. На стенах были развешаны сушеные травы, которые она использовала и как приправу, и как ингредиенты для настоек. Продукты у нее хранились в замысловатом погребе, над которым кстати поколдовал брата Рафа – Руф и они теперь не портятся, благодаря магии. Также, благодаря Руфу, помещение освещал большой металлический обруч в потолке, который окутывал приятный свет, менявшийся в зависимости от настроения хозяина. Сейчас комната окутана теплым белым светом, будто сам дом желает, чтобы хозяйка ощутила уют после тяжелого рабочего дня.
Девушка поднялась на второй этаж. Комната не уступала размером кухне, но все же была визуально меньше из - за шкафа, который размером был во всю стену. Казалось что это и есть стена со множеством дверцев разных размеров. Недалеко от шкафа была кровать и тумбочка, на которой стояла ваза с душистыми цветами. Посреди комнаты гордо стоял массивный стул, гномьей работы. Что же касается освещения, то комнату освещал уже не обруч, а простой магический огонек, который не только менял цвет в зависимости от настроения, но и свободно перемещался по комнате, будто он жил своей жизнью.
Девушка подошла к шкафу и открыла дверцу в самом центре. Внутри было пусто.Точнее, так казалось на первый взгляд.
Эльфийка изобразила жестом в воздухе какой - то эльфийский знак. На пару секунд он засветился, и перед ней появилось некое подобие маленького алтаря внутри одной из полок. Свет в комнате сменился с белого на глубокий фиолетовый, а в воздухе стало нависать напряжение. В середине алтаря стал прорисовываться чей - то портрет, а вокруг него – бледно сиреневые ветви с маленькими, но частыми черными листьями дерева карбы, дерева растущего лишь на берегах Брандвумея. Считалось, что карба – священное древо. Оно почиталось и оберегалось предками тёмных эльфов.
Когда портрет прорисовался, девушка достала кольцо, подаренное братом, и положила его перед портретом.
— Ты и не представляешь, как без тебя тяжело, мой брат… - по щеке Эйбер скользнула слезах. - В объятиях Мирекая, спи спокойно.
Мирекай – отец всех эльфов, подобный самой ночи. Когда эльф умирает – он забирает его в мир теней, где душа продолжает существовать. Он и его жена Армаледа, которую эльфы сравнивают с рассветом и считают матерью всего живого – являются некими божествами, единственными у тёмных эльфов. По легенде, они - первые эльфы, вступившие в этот мир из самой тьмы. Отсюда и эльфов и стали называть тёмными.
Но, находились и те, кто опровергал существование Мирекая и Армаледы. Те эльфы которые были против божеств – называли себя светлыми эльфами, дабы все доводы о их предках – лишь темное прошлое, построенное на их фантазии и неведении . Такие эльфы признавали прогресс, практически полностью утратив уважение к духовному. Они стали изучать магию как нечто такое, что будет в будущем исключительным двигателем прогресса. «Дорога в светлое будущее!» иными словами. Светлые эльфы создали свое государство, считая своих тёмных братьев глупцами, полностью отделившись от своих тёмных собратьев. Все началось с короля Кирирана – светлого эльфа, который создав государство, и позаботился о том, чтобы о божествах больше никогда не заходило речи. Хоть сменилось множество поколений - сейчас у государства больше нет короля, а власть перешла полностью Ордену «Серой Розы» - законы продолжают действовать. Поэтому сейчас тёмные эльфы, проживающие в королевстве Кириран, спокойно могут оказаться на плахе, если кто - либо узнает, что он покланяется первым отцу и матери. Или хотя бы завел речь о них.
Однако это Эйбер не пугало, но прекрасно понимала, что осторожность еще никому не мешала. Её алтарь появлялся только благодаря «темному призыву», о котором «светлые» забыли давным-давно.
На улице уже была глубокая ночь, но девушка продолжала «вести» беседу со своим покойным братом. Только когда ее тело стало ломить, а разум уже был в помутнении – она взмахнула рукой и эльфийский знак исчез, забирая с собой образ её брата.
— Мы еще встретимся, брат мой. Доброй ночи.

Друг

Глава 4
Если вы присмотритесь к лисам и эльфам, то вы поймете, почему последних иногда сравнивают с первыми: будучи прекрасными и хитрыми добытчиками, не лишенными грации и очарования, они могут быть весьма опасны. Но и при этом они могут быть загнаны в угол. Сегодня во сне Эйбер как раз была лисица. Белая, словно снег, она бежала через зимний лес, оставляя лишь легкие следы. Заметать их не было смысла. Они знали… Они чуяли…
Голодные тени, рыщущие в поисках еще одной жертвы и совсем не важно, кто у них будет в качестве дичи. Это были темные, страшные, напоминающие силуэты охотников - людей тени. А еще они были холодные, словно это было само дыхание смерти. Именно от этих тварей бежала лисица, надеясь лишь на своё проворство. Но что она им сделала? Почему они её преследуют?
Вжих!
Над ухом лисицы пролетела стрела - тень, выпущенная одним из охотников. Досадный вой существа, упустившего добычу, эхом раздался по округе. Мгновение – и ему ответили этим же воем другие твари.
«Виновница» навострила уши, но не останавливалась, ведь малейшая оплошность могла стоить ей жизни.
За спиной стали раздаваться звуки, больше похожие на начало какого - нибудь землетрясения. Лисица жалостливо взвизгнула, ибо то, что стало происходить – было на самом деле страшно: вместо белоснежных деревьев стали вырисовываться темные, мертвые, пропитанные чем - то, больше похожим на кровь, останки древ. Вместо снега уже падала сажа. Когда такие хлопья касались бедного зверька, казалось, что они ее обжигают. Снег, пепел… Снег и пепел. Вой теней позади стал более отчетливый и ликующий. Ведь они ее почти загнали в какую-то свою ловушку. И их стало намного больше.
Нельзя останавливаться. Перестанешь бороться – умрешь. Беги!
И вновь стрелы - тени. Одна из них снова чуть не настигла зверька. Почувствовав угрозу, он быстро отпрыгнул в сторону, дав стреле новую цель. Им оказалось дерево, которое после встречи с оружием тени стало «кровоточить» еще сильнее, чем раньше. Вторая стрела упала в снег. Третья также пролетела мимо.
Усталость. Боль. Сильная боль. Сажа, падающая с неба, не переставала жечь, а силы уже на исходе. Сколько еще она сможет убегать от недруга?
Лес пропал также неожиданно, как и начался. Теперь окружение вновь заполнял лишь снег. Снежные вихри (не путать с тенями!) то и дело танцевали некий причудливый танец, похожий на вальс, а лисица лишь путалась у них под «ногами». Каждый раз, встречаясь с «танцором», ее откидывало так, будто ей отвесил пинок какой- нибудь сапожник или кузнец, которому зверушка просто- напросто мешала работать. Вскоре стали сверкать огоньки, в некоторых местах стал проблескивать золотой свет, а где-то издалека (или даже отовсюду) стала разноситься музыка. Мотивы «Королевского вальса», которые можно услышать исключительно в гостях у высокопоставленных господ, знати и королей, а алая роза, которая виднелась в отдалении, просто нежилась в мягком и рассеянном золотом свете.
Стоп. Откуда в мёртвом лесу роза?
И в самом деле. Самая настоящая, посреди леса и этого «королевского вальса». Цветок полный сил и красоты манит, обещает спасти лисицу.
Не раздумывая, зверь ринулся в сторону цветка. Был ли выбор у нее? Обман это или нет? Однако стоит заметить, что тени же будто почуяли неладное ускорили темп. Как только они проносились через «танцоров», те в свою очередь взвывали и… умирали? Что касается мелодии… Вам знаком звук сломанной музыкальной шкатулки? Сейчас "вальс" настолько искаженный, что его и танцем то назвать уже нельзя! Да и вообще каким - либо мотивом.
Роза оказалась не маленькой. Совсем неправильная роза! Она не по своим меркам огромная! Однако, за ее листьями можно спрятаться, чем наша беглянка и воспользовалась. Да, спустя столь долгую погоню, преодолев мертвый лес, обманув охотников, увернувшись от всех стрел… Она просто юркает под листья и шипы… а все потому, что роза ей сказала так сделать.
Зверек свернулся в клубочек, спрятав мордочку в хвост. Содрогаясь от ужаса и волнения, она думала: «А вдруг она меня обманула? Вдруг сейчас она меня возьмет и отдаст им? Точно отдаст».
Вжих!
И вновь дикий рев раздался по округе. Но что- то здесь было не так. Если раньше он был досадный, то сейчас он был переполнен ужасом и ненавистью. Вновь послышалось как кто- то (или что - то) выпустил вторую стрелу. Смерть постигла и второго «охотника».
Лисица вынула голову из своего убежища: впереди нее возвышался эльф. Стоял к зверьку он спиной, лица не было видно. Длинные пепельные волосы, одежда, очень похожая на самую простецкую, которую мог бы позволить себе или ремесленник, или странник. А может быть, это какой - нибудь разведчик из тёмных эльфов?
— Ниан… Эн Гардаль тэт Кван, - произнес эльф, после чего выпустил стрелу в последнюю тень.
«Ничтожество… Для нас нет Смерти». Так говорили эльфы, почитавшие Первого – Мирекая, бога, берегущего их души после смерти. Правда, не употребляя «ниан». Возможно, у неизвестного зародилась злость и жажда мщения, но вот на кого и кому? Что же касается самого голоса, то он очень был похож на голос Эктиарна – брата Эйбер.

Сон, который снился эльфийке, стал менять свои очертания: зимний лес, совсем недавно казавшийся мрачным и лишенным гостеприимства, уступил место весеннему. Воздух стал наполнятся теплом и свежестью молодой листвы, деревья, которые совсем недавно «кровоточили», вновь стали живыми. Как будто не было ни теней, ни бурана. Мелодия королевского вальса продолжала играть, но и она перестала быть искаженной. Однако, на том месте, где была лиса – стояла девушка. Ею была сама Эйбер.
Эльфийка почувствовала, что она как - будто стала частью этого мира: всё было настолько живым и правдивым, что она, не удержавшись, ринулась к Эктиарну, брату, погибшему при осаде эльфийской деревни двадцать лет назад. Но, вместо того чтобы обнять свою сестру, эльф отстранился от неё и посмотрел с укором. Девушка никак не могла понять, почему он не хочет её видеть. Или же, она его чем-то расстроила?
Пока Эйбер искала ответ на свой вопрос, Эктиарн молча развернулся и показал жестом следовать за ним. Был ли выбор у девушки? Очевидно было, что брат хочет ей что - то показать.
— Идём. Ты должна это видеть, - эхом проговорил брат, растворяясь в воздухе.
Девушка с осторожностью направилась туда, где совсем недавно исчез её брат. Она не чувствовала никакой угрозы, однако чувствовала странную энергию, исходящую из чащи. Чем ближе она приближалась – тем больше ощущала её силу.
Пробираться сквозь деревья ей не пришлось – они сами расступались перед ней, показывая дорогу в неизвестность. Ей оставалось только следовать по ней, пока она не дошла до лесной поляны, через которую разлилась река. Вот только она оказалась очень странной: будучи абсолютной прозрачной, в ней иногда можно было увидеть странные чёрные сгустки, больше похожую на порчу. Эти сгустки неслись вместе с потоком, иногда прибиваясь к берегу и казалось, что она хочет выползти на берег. Девушка подошла ближе к одному из сгустков и была шокирована: порча, выбравшись из воды, медленно пробиралась по берегу и начинала пожирать всё что ей встретилось на пути. От такого вида у девушки прошли мурашки по коже и она поспешила уйти, ведь неизвестно, вдруг эта дрянь решит переключится на нее.
Но внезапное появление Эктиарна всё решило. Силуэт, прорисовавшийся в воздухе снова достал лук со стрелами и без раздумий уничтожил сгусток. Взвыв, он растворился, однако всё живое, что было в его радиусе также было уничтожено.
— Что ты с собой сделала, сестра? – тихо проговорил брат. – Отчего твой разум стал настолько мутным?
Эйбер не понимала о чём говорит её брат. Но она понимала, что это уже был точно не сон, как могло показаться на первый взгляд. В боку девушки стало очень сильно болеть, можно сказать – гореть.
— Не бойся, Эйбер. Я знаю, что это неприятно. Но ты должна через это пройти.
Эльфийка, будучи напуганной только потом поняла, что на том месте, где она ощущала боль – бережно в кармашке хранилось кольцо, оставленное ей когда - то братом. Неужели это оно так пылает? Девушка поспешно отправила руку в карман, чтобы побыстрее вытащить кольцо, но оказавшись в ладони оно стало жечь еще сильнее, будто она положила её на раскалённую докрасна наковальню. Эйбер закричала.
Боль не стихала долго. Почему девушка не решилась выбросить кольцо, когда она испытывала адские муки? Она задала себе этот вопрос, посмотрев на свою руку: оно оставило след на её руке, словно метку. Что же касается Эктиарна, наблюдавшего за муками своей сестры, то он оказался вполне удовлетворенным увиденным.
— Я рад, что ты это сделала, - эльф снова стал тем добрым братом, который остался в памяти Эйбер. – Извини, что тебе пришлось пройти через это. Но иначе было нельзя.
— Что это? Откуда? Почему мне так больно, ведь это всего лишь иллюзии? – обессиленная эльфийка наконец напрямую перешла к вопросам, которые интересовали её изначально, оказавшись в мире снов. – Эктиарн, почему ты так относишься ко мне?
Эльф молчал. Однако в его глазах было некоторое сожаление, а уголки рта опустились от скорби.
— Разве ты еще не поняла, что это за место? Правда, это сон. Но он не такой, каким обычно ты его видишь. – наконец заговорил он, всматриваясь в протекающие в потоках воды сгустки порчи.
— Сон, который не сон? И как же это понимать? Эктиарн! – глаза Эйбер загорелись и в её голосе уже было слышалось требование.
Её брат, продолжал наблюдать за рекой, но вскоре его силуэт снова начал пропадать в воздухе. Но его голос отозвался:
— Всё просто: здесь все твои переживания, воспоминания, мысли, сокровенные тайны… мечты, которые ты предала. Пойми, что однажды, ты будешь поглощена своей же злобой и ненавистью и твоему иллюзорному миру придет конец.
Эльфийке стало больно. Нет, не от того, что рана давала о себе знать. Ей больно от того, что её брат, которого она сильно любит, обвиняет её в том, чего она сама еще не знает. Она пустила слезу и хотела сказать брату, что тот ошибается , но эльф вновь стал исчезать из виду, сказав напоследок:
— Не дай тьме поглотить твоё сердце.

Девушка проснулась в поту. Сон, который ей приснился, оставил неприятные ощущения, отчего Эйбер больше не могла заснуть. Более того, она так и не смогла понять, что пытался ей сказать Эктиарн: он говорил лишь короткими фразами с долей таинства. Но в то же время, ей казалось, что он помог ей избавиться от чего-то, что давно терзало её душу. Ту самую, тёмную, которая так норовилась убить мага из трактира. Больше такого желания у девушки не возникало. Эльфийка тыльной стороной ладони вытерла пот с лба и обратила внимание, что метка, оставленная кольцом во сне, никуда не исчезла.

Друг

Глава 5

Сегодня квартал серых казался Эйбер особенно мрачным и негостеприимным: после кошмара, её не могло оставить чувство, что за ней кто-то следит. В каждом лице она видела недобрую ухмылку, злорадство, насмешку. Даже в лицах своих знакомых она видела исключительное презрение и недоверие. Также, сегодня не по привычке она надела перчатки, чтобы скрыть злополучную метку, которая не переставала гореть. Она старалась проходить все узкие и тёмные места особенно быстро, чтобы не стать случайной жертвой Каменного квартала. Немало её беспокоили тени, ибо неизвестно что они могут таить в себе. Однако, дорога к трактиру не таила в себе неожиданностей, и девушка добралась до него без повреждений.

Бум!
По стенам трактира с дрожью разнеслось эхо от удара главных дверей. Единственный постоялец тёмный эльф-шахтёр поперхнулся элем от неожиданности и взялся за лежащую рядом кирку, а Раф, мирно протирающий очередную кружку, вытаращил глаза, размером с золотую монету, и, отвиснув челюсть, застыл как статуя. Не каждый день увидишь, как дева открывает двери ногой, чуть ли не с размаху, так еще и с таким грохотом, что стены дрожат

- Девочка, ты вся бледная! – первое что вымолвил Раф, когда увидел свою подругу у распахнутых дверей трактира, затем, вспомнив об обязанностях, продолжил своё хозяйское дело.

- Всё нормально, - запыхавшись ответила Эйбер, пытаясь показать гному что всё на самом деле не так плохо. Затем, отдышавшись, поспешно окинула трактир взглядом. – Смотрю, пока нет никого.

Эльф, который кажется уже понял, что опасности никакой нет, печально убрал кирку под стол. На слова эльфийки он не обратил никакого внимания, по крайней мере, не показал виду. Гость снова потянулся к кружке, но остановился, едва пригубив её. Жестом он подозвал к себе хозяина трактира.

- Энто… Хозяин, еще кружку!

- Ты бы хоть стакан воды выпила и отдышалась нормально, - еще больше заволновался гном, кивнув эльфу с согласием. Вернувшись к стойке, он достал чистую кружку и, открыв заветный кранник, наполнил её ароматным элем « Лозы Брандвумея». – Господин, попробуйте нашу «Лозу»! Уверен, вы никогда не пробовали истинного вина из королевства тёмных эльфов!

Тут гном понял, что немного перегнул палку, с рекламой своего товара – эльф недобро сверкнул изумрудными глазами и кажется готов был снова потянуться к кирке.

- Бесплатно! Как нашему первому и очень дорогому постояльцу! – поспешил добавить Раф, готовя поднос с выпивкой, добавив на него еще тарелку с нежным сыром. - Эйбер! Будь добра, отнеси гостю.

Девушка, будто не услышав гнома, направилась дальше, к рабочей подсобке. Кажется, сегодня ей ни с кем не хотелось разговаривать. Раф, что-то пролопотав, отнёс заказ эльфу, но не извинился, иначе эльф бы подумал, что его намеренно обидели. Почему Раф так подумал? Бывали случаи, оказалось, тёмные не очень любили, когда перед ними распинывались. Эльф же в свою очередь все-таки поблагодарил хозяина трактира за учтивость и оставил расправы… до худших времен. Народ – эти эльфы, может быть и гордый, но не высокомерный. Гном, оставив довольного гостя, побрёл за эльфийкой, чтобы узнать причину её безразличия. Дверь подсобки была закрыта изнутри.

- Девочка! – гном был немного ошарашен и забарабанил в дверь. – Это уже не смешно! Ты же не собираешься там целый день просидеть?!

Молчание. Лишь легкое пошаркивание доносилось из-за дверей.

- Ну… или можешь, - почесал репу гном и задумался. – Эйбер, пожалуйста выходи, как будет всё нормально. Я не справлюсь вечером один.

Со стороны Эйбер снова повисла тишина, а гном вернулся встречать новых посетителей. Девушка, вздохнула с облегчением – теперь она могла со спокойной душой обдумать случившееся ночью. Эйбер сдёрнула перчатку, которая скрывала метку и принялась более тщательно рассматривать последнюю: эдакий круг, в котором находилась семиконечная звезда, линии которой соединены так, что в центре они образовывали пространство, а вокруг него казалось бы разбросаны треугольники. Внутри каждого треугольника находилась руна или буква, раннее эльфийкой невиданные. Из семи руно-букв сейчас горела только одна, причем горела так, что кожа на том месте казалась обугленной. За пределами круга, как бы огибая его, находились письмена того же неизвестного языка. Часть текста мерцала янтарным светом, как раз над тем местом, где была горящая руна. И еще девушка заметила, что чёрное кольцо Эктиарна пульсировало и мигало в такт письменам.

Внезапно девушка стала необъяснимо неврничать.

- Проклятие! - закричав от злости она ударила помеченной рукой ближайшую массивную полку, на которой стояло три дюжины бутылей «Брандвумейской Лозы».

Полка, не выдержав удара, упала, и всё содержимое мигом разлетелось по полу подсобки. Звон битого стекла раздался по всей комнате, а вино разлилось по полу. Однако и сама Эйбер пострадала не меньше: из полученных осолками ран текла кровь, смешиваясь с пролитым вином.

- Бедный Раф… Такое вино потерял. – глухо, но в то же время сладко и с сожалением, раздалось за спиной эльфийки. – А что ты? Между прочим, в погребе были мешки с мукой, могла бы и на них злость сорвать.

Эйбер, шипя от боли и придерживая раненую руку, обернулась. Со стороны той части комнаты, которая была в полумраке, можно было разглядеть силуэт незнакомца в плаще и капюшоне. Он сидел на одной из бочек с продовольствием. Могло показаться, что он не хотел спускаться, из-за осколков, поблескивающих в кроваво-винной росе. А может быть, он желал просто желал выглядеть таинственно. В руке у него можно было разглядеть бутылку «Янтарного мёда». Откупорив её он сделал два больших и долгих глотка, затем протянул бутыль Эйбер.

– Всегда пожалуйста!

Тот самый «Янтарный мёд», спасший эльфийку и Рафа от гадкого светлого эльфа, забредшим однажды в «Доброго Могильщика» то ли по пьяни, то ли испытывавшего удачу и силу воли. Но всё это вызывало множество вопросов: с чего было вообще незнакомцу помогать девушке? Как он пробрался в рабочие помещения? И почему у Эйбер появилось подозрение что он следит за ней неслучайно?

- Ты сюда пить приходишь и на моё унижение посмотреть? – с издевкой произнесла эльфийка, держась от него на расстоянии, и подняла тон. – Что тебе здесь надо? Какого чёрта ты меня преследуешь?!

- Я думал, ты мне обрадуешься, сестрица, - разочарованно вздохнул гость, задумчиво вертя в руках бутыль, затем бережно убрал её куда-то под пла. Сложив руки на груди, он принял непринужденный вид. – Или хотябы «спасибо» сказала. К тому же, если бы ты меня послушала… то, возможно, избежала бы нынешней ситуации.

Он указал на руку Эйбер. Ту самую, с меткой, которая сейчас была ранена и окровавлена.

- Что ты знаешь об этом? – подозрительно прищурила глаза девушка.

- Я? – переспросил будто бы удивленно гость и пожал плечами. – Да ничего, сестра. Только знаю, что тебе нужна помощь. А я был поблизости как раз, единственный из…

Незнакомец замолчал, выжидая реакции девушки. Однако, она продолжала внимательно молча слушать гостя.

- … из тех, кто желает изменить этот мир, - продолжил он. - К лучшему, конечно же!

- И вы хотите добиться этого убийствами? Теперь так набирают сектантов? Просто врываются без приглашения в их дома и заставляют убить невинного? Чтобы мир стал лучше?! – возмутилась Эйбер и сжала рефлекторно руку, но тут же зашипела от боли.

- Только недостойных, - возразил мужчина. Его рука вновь нырнула под плащ и достала бутыль «Янтарного мёда». Сделав глоток, он протянул её девушке. – Ты же, наверное, уже видела тот мир? Который совсем не похож на этот, иллюзорный?

- Просто объясни мне, за что, как и почему должно это происходить…

- Можно подумать ты мне вот так сразу и поверишь. Ты даже слушать не хочешь. Если я скажу тебе, что ты, моя дорогая леди – избранная?

- Отвечу «чушь собачья», ясное дело.

- Ну так, что ты тогда от меня хочешь?

- Это ты ходишь за мной по пятам, - съязвила Эйбер. – Думаешь просто поверить, будучи простой трактирной девкой?

- Ты бы посмотрела еще раз на свою руку, прежде чем заявлять такое, - гостю не понравился ответ эльфийки, в голосе проскальзывали ноты пренебрежения. Пригубив бутылку, он потихоньку отпивал всё больше мёда, пока тот совсем не закончился.

Эйбер еще раз посмотрела на свою руку. Ничего с этого момента не изменилось – не появилось никаких надписей о том, что она – «избранная»: те же руно-буквы, те же полыхания, то же самое обугленное место.

- И всё же, была права «дева»…- огорченно проговорил незнакомец.

Мужчина, встал, собираясь уже было уходить, как Эйбер подбежала к нему и вцепилась за плечо.

- Ну уж нет! – Эльфийка толкнула его на место. Тот, в свою очередь, пошатнулся и не совсем изящно упал на пол, отчего с его головы спал капюшон. – Ты мне сейчас расскажешь всё, что знаешь!

- Я сюда пришел только с приглашением! – пытаясь встать, выпалил он.

Как только у него получилось вернуться на место, девушка смогла рассмотреть лицо гостя.

- Человек! – Эйбер сделала удивленный взгляд и сделала шаг назад.

До этого момента девушка никогда не видела людей. Она считала их выдумкой, или сказкой, в которой их описывали как необычных существ, очень похожих на эльфов: статных, смуглых, чьи глаза горели янтарным воинственным огнем, а волосы были цвета золота. Да, они не знали, что такое «магия». Но они знали, что такое честь и отвага. Их всегда изображали в диковинных доспехах, некоторые даже имели крылья. Но вот чего не было у людей – так это острых ушей. Правда, мужчина, которого лучше назвать молодым юношей, не имел ничего общего со сказочными существами: да, он был смуглым, но глаза его были черны, словно угольки, а волосы были медными. Да, уши были явно не эльфийские. По крайней мере его короткие волосы полностью открывали боковую часть лица, чтобы можно было это увидеть. Что касается лица… Правая его часть была будто из железа. Точнее множества мелких пластинок, участками – механизмами, которые двигались вместе с мимикой владельца.

- Никакого уважения! – первое что вымолвил парнишка и надел капюшон обратно. – Пойми, девочка, хоть ты и носишь метку «Хранителя», но ты еще не готова им стать. Вот тут «мы» тебе и хотим помочь. Если ты желаешь получить больше ответов – тебе нужно поговорить с «девой». Меня она в свои планы не посвящала.

- Девочка… - задумчиво протянула эльфийка. Кажется, она до сих пор не может поверить, что перед ней самый настоящий человек. – Ты и сам только ребёнок еще!

- А вот и нет! – обиженно надулся незнакомец. - Мне уже сто тридцать один год. Но мы стоим тут не мой возраст обсуждать?

Гость снова скрестил руки на груди, стараясь принять серьезный вид.

Стояла тишина до тех пор, пока Эйбер не стала легонько посмеиваться. Об убийствах недостойных и её избранности ей внушал… ребёнок?

Взрыв смеха разразился по комнате.

- Хватит уже, - парню сталу неудобно. – Я тебе о серьезных вещах говорю, между прочим.

- Нет..в вашу секту я не попаду, даже если ты самый настоящий ангел из мифов, - сквозь слёзы проговорила девушка. Она даже забыла про боль в руке, про метку, работу и кажется в вообще происходящее здесь. Однако, опомнившись, она снова пристально смотрела на парня. – Скажи своей «деве», чтобы сама пришла и всё разъяснила, если ты не можешь. Тогда я может быть и поверю в эти бредни.

- Не думаю, что это возможно, - опустил голову гость. – Но если ты захочешь её увидеть – ты увидишь её. А теперь, прощай. У меня есть другие дела.

Рука парня вновь нырнула под плащ и достала некое подобие маятника. Он сжал его и казалось воздух начал содрогаться. Миг – и гость исчез, больше ничего не сказав. Никаких сияний, магических волн…Ничего!

Тишина. Осколки стёкол, поблескивающие словно бриллианты. Некоторые капли вина до сих пор скатывающиесяь со стен. Пустая бутыль «Янтарного мёда» на бочке. Посреди всей это картины – Эйбер «в недоумении».

- Эйбер!, - донесся крик из-за двери, после чего в дело пошли удары.

Девушка пришла в себя сразу же. Но к двери направилась она не спешно: сначала она достала перчатку и поспешила скрыть свою метку, только после этого решилась открыть дверь.

Как и ожидалось – это был Раф.

Гном был один, в боевой стойке, держа в руке маленький топорик и кажется вот-вот готовый пустить его в ход. Он мгновенно пробежал мимо эльфийки, хлюпая и скрежеща по полу битым стеклом в примесь с вином. Благо, подошва его сапог была настолько прочной, что шанс порезать ступни ушел в ноль.

- Где вор?! – гаркнул Раф, надеясь, что тот самый «вор» сам выйдет к нему навстречу. От испуга.

- Да нет здесь никаких воров. Одна я тут. – Эйбер пошла в сторону бочек и уселась на одну из них. Взяв в руки бутыль «мёда» она принялась её разглядывать и испугалась, увидев свое отражение: заплаканное, уставшее, опухшее - некогда прекрасное личико девушки сейчас было отнюдь не живописным. С ненавистью, она швырнула её об стену.

Гном, закрыл уши руками. Бутыль издала сильный стук, но не разбилась, лишь покатилась по лужам вина, оставляя за собой волны. По лицу гнома явно читалось недовольство, ведь никто не любит, когда его имущество портят специально. Ворча, он пошел куда-то в угол комнаты, немного побренчал и вернулся, держа в руках тряпку и метлу.

- Раф, друг мой… не утруждайся, - проворковала Эйбер.

- А я не утруждаюсь! – вдруг заулыбался гном и протянул «рабочее снаряжение» недоуменной девушке. – Уберёшь – пойдешь домой. Выходной!