Вдова из Белого леса

Маренлоу, полдень

... – Тамиль, Тамиль! Беги скорее к западным воротам! - худая белобрысая девчонка в спешке пробежалась голой ступней по острым щепкам от дров, ойкнула, проскакав половину пути до знахаря на одной ноге. Обгорелый на солнце нос легонько сморщился, но глаза по-прежнему сияли восторженной тревогой.
Тамиль обернулся, отрываясь от сортировки просушенного снопа какой-то лечебной травы, машинально оценил, что пятке девчонки ничего страшного не грозит, и неспешно поднялся с колен.

– Ну что там? Кошка рожает? - догадался знахарь, закручивая отборный пучок розмарина в крепкую вязанку.
– Нет, Тамиль! НЕТ! - возмущенная спокойствием знахаря, девчонка заверещала еще громче и даже ухватилась за край его холщовой рубахи, потянув за собой. - Ведьма помирает!
Селянин побледнел и медленно отложил пучок, невольно делая шаг за посланницей.
– Какая еще ведьма? Постой! - забормотал он растерянно и сердито одернул рубаху, - Нет у нас никакой ведьмы, врунья!
Девчонка от обиды топнула уколотой ногой и заверещала совсем уж невыносимо:
– Не врунья! Не врунья я! Ведьма из Белого леса вышла! Вся в крови, изодранная, до ворот еле доползла! Староста приказал тебя кликать, чтоб дар забрал. Чего дару пропадать?!

***

Тамиль молча вытирал лопухом руки, изгаженные в крови и ядовитой слизи, и хмуро пялился на спутанные каштановые косы распластанного у ворот тела.
– Чего молчишь-то, Тамиш? - неловко подсунулся сбоку дед Харил, уже второй десяток бессменный староста деревеньки, - али боязно тебе? Так ты не трусь, паря. Силу-то забери, народ согласный, правда, селяне?

Вся кучка местных одобрительно загудела, впрочем, не приближаясь к проклятой ближе, чем на пять метров.
Свой колдун — первый человек на деревне, и Маренлоу несладко приходилось без Сильного. Чуть напасть какая — приходилось идти на поклон к соседям, да платить не чем попало, а полновесными серебряками, которых у самих негусто...

Тамилю такой награды и в кошмарах не снилось. Заботливые сельчане готовы спихнуть на него бремя тьмы ради своей нужды, да сегодня не тот случай. Но уж он-то теперь знать будет, когда отсюда пора ноги уносить.
– Не ведьма она, - тихо обронил знахарь, с отвращением откидывая измятый лопух, - нет там никакой силы...  
– Как нету? - закудахтал огорченно дед Харил, оббегая тело пришлой и даже посопел, словно вынюхивая силу эту. - Тамиш, ну глянь, как нетута?! Она ж того... прям с Белого леса... известное дело...глянь-ко, глянько хорошенечко!
– Нету. - твердо сказал Тамиль, отворачиваясь. - Что я, проклятых не жег? Не здешняя, видно, по дури зашла или незнанию...Как вышла — ее спрашивать надо. Если успеешь.

Тут-то пришлая, словно услышав сомнения в собственном существовании, приподняла голову от нагретой солнцем дороги и слепо дернулась вперед, как собака с перебитыми лапами, к одной ей видной цели... Какая-то молодуха в толпе взвизгнула, отпрыгивая, порождая волну сумятицы в рядах соседей.

Знахарь обернулся к полуживой и рявкнул на белобрысую девчонку-посыльную:
- Анка, воды тащи! И кувшин из кладовой, тот что слева сверху, с закрытым горлом! Живо! - наконец-то вернувшись в привычное русло, Тамиль выдернул из-за пояса пропитанные воском перчатки и предусмотрительно натянул.
– Ну, деда Харил, силой не разживемся, так чью-то душу спасем, будь на то воля пресветлой!

Староста досадливо плюнул, совсем не радуясь такому обмену.

Два дня спустя

Голоса звучали еле слышно, но Дафери различала каждое слово, как будто, пестрая чехарда ярких пятен под веками обостряла все чувства, кроме главного — самого зрения.
- … извольте, господин писарь. Со всем усердием... раз надо...
- ...обнаружена два дня назад... Признаки тайных знаний, порочных даров, одержимости?
- Я не экзорцист, господин писарь, однако, полагаясь на свой опыт... обычная женщина, если позволите, не простого сословия...
- Откуда такие выводы?
- Ну, так... Руки... кольцо... одежда дорожная, но из дорогой ткани... опись сумки видели, господин писарь? Сборник псалмов и стихов Наварома Озерного, популярный столичный менестрель, как вы знаете...
Быстрый скромный смешок Тамиля, явно нервничающего перед баронским слугой.

- Говорят, на ней язвы? Не чумная?
- Отведи Пресветлая... нет! Ядовитый ожог паутины. Полагаю, бежала ночью, не заметила, прошла насквозь. Отсюда — глубокие ожоги открытых участков кожи, временная потеря зрения... Кроме того, рваные раны и...
- Ясно. - сухо оборвал писарь, - отчет твой я видел. Когда можно допросить?
Растерянное молчание, вероятно, означало осторожные подсчеты знахаря.

- Сам бы хотел знать, господин писарь... Не уверен, что она очнется в своем уме. Белый лес, все-таки...
- Дай знать немедленно.
- Непременно.

Ненадолго все стихло, лишь только легкие шаги знахаря и сухой шорох пересыпаемых порошков нарушал тишину.

- Я заплачу, Тамиль. - сухо шепнуло с лежанки и знахарь от неожиданности уронил плошку, в которую ссыпал порошок. Он подошел, в сомнении, к пришлой, вглядываясь в открытые неподвижные глаза.
- Заплачу хорошо... верните мне глаза.
- Теперь-то, несомненно, голубушка. - Тамиль добродушно похлопал по забинтованной руке пациентки, - А сочтемся после.

Тамиль озабочено провел ладонью над глазами женщины и, не заметив реакции, заспешил к выходу. Может, успеет догнать писаря?
- Не надо. - сухо выдохнула больная и, словно предупреждая возражения, потеряла сознание.
Знахарь нерешительно потоптался, и решил отложить доклад до стабильного состояния пациентки.

Плата за жизнь

- Я ведь тоже не из местных, госпожа моя. Родители были рыбаками; матушка в море ходила вместе с отцом, даже будучи беременной до семи месяцев. Отец пошучивал, что если родит в море, селедка кумой будет. Ну, до того не дошло… Да и рыбаком я не стал.

Тамиль задумчиво зачерпнул длинной ложкой растопленный сургуч и стал ловко обливать пробку на склянке с мазью. У Дафери дрогнули ноздри, улавливая запах горячего скипидара.
Она молча слушала знахаря, наощупь перебирая сухие семена в глиняной миске. Рядом росла горка отобранных порченых и недозрелых семечек. Иногда она пропускала черное семя, тогда Тамиль, принимая работу, незаметно исправлял огрехи.

- В 17 лет нанялся на проходящий торговец простым матросом…Оно ж как считается – за морем берега в алмазах и богини прислуживают… Хе…  Думал, до капитана дослужусь, а там свой корабль куплю. Молодой дуралей. А только оказалось, что море меня не любит. На торговца во втором же рейсе пираты напали, полкоманды порубили. Меня по молодости пожалели. Да я уже и тогда в травах понимал. Лечил у них лихорадку морскую. Вылечил. Оценили, бродяги, прикармливать стали. А я чуток подождал, чтобы привыкли,  и сбежал при первом же случае.

Дафери, казалось, слушала и очень внимательно. Однако, совершенно непринужденно молчала и монотонно выполняла нехитрые работы в помощь знахарю.
- А вы, госпожа, из каких краев? – плавно завернул свой рассказ Тамиль, быстро зыркнув на каменное лицо Дафери. Та и ухом не повела, пропуская зерна сквозь пальцы.
Тамиль нахмурился огорченно, но сделал еще попытку:
- Колечко-то у вас венчальное, приметное…  В наших краях змейки с самоцветами не принято дарить, типа, тварь вредная. А у харнийцев, я слышал, такие входу… Они змей почитают…

Дафери замерла, задумавшись. Потом неуловимо-изящно встряхнув тонкие пальцы от сора, решительно сняла кольцо и положила перед знахарем.
- За мою жизнь плата, Тамиль.
Она поднялась и, чуть слеповато придерживаясь за стол и стены, вышла во двор.

Если знахарь прав, то через пару дней она будет уже различать силуэты и очертания.

Наследница прошлого

Деревня затихала сразу после заката.
Возможно, близость мистических земель не располагала селян к ночным прогулкам.
Дафери сидела перед коптящей свечой, уставившись в томик стихов Наворома. Тамиль настаивал, что постоянные тренировки должны ускорить регенерацию зрения.

...Цветы, что Матильда в лесу нарвала
И, улыбаясь, принесла,
Я с тайным ужасом, с тоскою
Молящей отстранил рукою.

Цветы мне говорят, дразня,
Что гроб раскрытый ждет меня,
Что, вырванный из жизни милой,
Я — труп, не принятый могилой.

Мне горек аромат лесной!
От этой красоты земной,
От мира, где радость, где солнце и розы
Что мне осталось? — Только слезы.

Строчки медленно покачивались перед глазами, иногда расплывались, слова тихой капелью отмеряли секунды в мыслях. Дафери не думала о смысле прочитанного, да и незачем ей. Весь сборник она знала наизусть и могла продолжить с закрытыми глазами с любого места.
Просто это так умиротворяюще и невинно - читающая женщина у свечи...
Кажется, он всхрапнул?
Дафери медленно обернулась в сторону каморки знахаря и чуть склонила голову, прислушиваясь. Определенно, спит.

Книга была осторожно закрыта, свеча бесшумно задута. Прошелестела задвижка у двери и пациентка Тамиля стремительно направилась в сторону Белого леса, старательно держась в тени заборов и спящих домишек.

Белый лес

"Крайне неблагоразумно посещать аномальные зоны в периоды повышенной активности..." - сказал бы неодобрительно лорд Сафер, научный дознаватель, страж Белого леса и по совместительству муж леди Дафери, увы, все это с термином "прижизненно".

До сих пор Дафери существовала в двух понятиях его состояния, ни капли ни конфликтующих в ее сознании: несомненно, лорд Сафер мертв, как может быть мертв разодранный на части человек. Как мертв маг, непоправимо упустивший контроль, как мертв старший дознаватель, рискнувший действовать на свой страх и риск.
Но, несомненно, самонадеянный умница и талантливый экспериментатор Грег Сафер по-прежнему незримо руководил, давал советы и отчитывал Дафери, не отпуская ее надолго в осознание потери.

Впрочем, возможно, времени прошло слишком мало...
Дафери осторожно обошла серебристый туман, стараясь не касаться белых стволов.
В полночь она нашла место ритуала. Обугленный круг травы, запах разложения. Прерывисто выдохнув, она хмуро и сосредоточено пошла по спирали, внимательно разглядывая землю в свете молодой луны.

Сумка лежала там, где ее и бросили - у покореженной ивы. Мелкое зверье погрызло невеликие запасы продуктов, но мешочки с камнями остались нетронуты. Местная нежить не стремилась к накопительству, и то славно.

Дафери собрала свое наследство чуть подрагивающими руками, бросила взгляд по сторонам и уже через пару минут ушла, не оглядываясь, с места трагедии.

"Могилы нужны живым." - успокаивающе напомнил Грег, но Дафери все равно болезненно скривилась, словно пытаясь заплакать. Это не помешало ей привычно свернуть с тропы, услышав знакомый скрежет мертвых суставов. "Аномалия низшего порядка" проковыляла стороной, через кусты, к месту ритуала...Вероятно, у них теперь постоянный маршрут патрулирования. Дафери опять повезло.

На рассвете она вернулась в дом знахаря.
Томик Наварома благопристойно ждал хозяйку на столе.
Дафери зачем-то прихватила его с собой, нерешительно потопталась у порога.
"За это кольцо он сможет купить билет хоть до восточных владений..." - намекнул ее цинизм рассудительным голосом мужа, и она решительно двинулась к конюшням.

Первый

Конюх был крайне недоволен ранним подъемом, но ровно до того момента, как в его ладонь лег чистый лучистый камешек. Даже спросонья плут не упустил возможность сбыть неходкий товар - флегматичный жеребец цвета лежалой соломы вышел из конюшни, сонно помаргивая на свет зарождающегося дня.
Дафери забралась в седло и поспешила покинуть гостеприимное селение. Того и гляди, прихвостни барона вспомнят о подозрительной пациентке знахаря.

Но уже на околице нагнала еще одна проблема: она совершенно не знала в какую сторону направляться. Однако, дыхание Пресветлой не оставляло ее по-прежнему, послав на пути нечаянного спутника с странными привычками.
Вызвавшийся быть проводником был откровенно прожжен и чрезмерно изворотлив. Шесть лет назад Дафери, возможно, была бы испугана и терзалась бы опасениями за свою судьбу с таким сопровождением. Но сейчас ничто не имело значения, кроме цели и средств для ее достижения.

Галт. Его звали Галт, а, возможно, это он себя звал так сегодня.
Мятая мантия, дешевые амулеты и явно не скучающий посох. Острый взгляд оценщика и скользкие речи намекали на криминальные наклонности, но Дафери готова была поспорить на своего жеребца-меланхолика, этот тип знавал времена получше.
 
Ничто не происходит случайно. И если довелось совпасть путям наследницы стража и дорожного пройдохи - в том, вне сомнения, есть замысел Нуи.

Дафери смиренно приняла этот дар, не забывая приглядывать за карманами.

Второй

В окна здесь всегда заглядывало море, даже сквозь закрытые ставни. Будило криками прибрежных крылатых  скандалисток-чаек, пропитывало одежду и постель запахами водорослей и свежей чешуи.

Дафери, впервые увидевшая столько живой и грозной воды, была очарована, потрясена.
Море пугало и притягивало. И даже сухая корка горя на душе тихо осыпалась перед новым страхом: если все пойдет по плану, то однажды Дафери придется заглянуть в глаза этому переменчивому монстру.

Планы двигались со скрипом.
Каждый день Дафери упорно и безрезультатно ходила по портовым забегаловкам в поисках нужных людей. Надо сказать, местная шваль прекрасно понимала, что сухая и молчаливая леди не ради остроты ощущений потягивает слабенькое дешевое вино в "лучших заведениях" берега. Но парочка смелых кандидатов, нагло подсевших к столу Дафери в надежде на найм, распустили слухи, что дамочка "с приветом". Деньги сулила неплохие, однако и требования у нее были дурацкие. Где ж это видано, требовать порядки, как в армии какой-то, от свободных морских бродяг? Приходить по первому зову в любое время дня и ночи, не забирать чужой жизни без дозволения госпожи, не поклонятся темным?

- Ха, да ей надо было в ближайшую богадельню усаживаться с вином! - издевался один из отвергнутых в кругу собутыльников, - монахи-то привычны к такому...
- Э, братец, видно, все-таки, ей нужны люди, понюхавшие моря... - догадался его товарищ.

Дафери терпеливо ждала чуда. Подсказки, посыла от судьбы.
Иначе и быть не могло. Пусть время утекает морской водой сквозь пальцы и с каждым часом ее цель становится все сильнее и неуязвимее, все происходит вовремя.

Галт держался рядом, словно морской сквозняк - нигде нет, но подумай - и вот он ухмыляется, сидя напротив, с наглой небрежностью докладывая о местных слухах и событиях.
Пользуясь своими невнятными связями, он провел ее на верфь, показал все судна, готовые к продаже, высказав при этом немалое знание морского транспорта.

В один из дней напрасного ожидания, Дафери наняли саму. Хозяин забегаловки, хитро поблескивая поросячьими глазками, поведал о некоем родственнике в деревне, попавшем в неприятную историю.

- Жалкий человечешка, смирный, как овечка на солнечном лугу, госпожа... - доверительно шептал хозяин, успевая протирать грязной тряпкой липкую стойку и цепко оглядывать зал из-под кустистых бровей, - а свое родное. Прислал мне весточку, как к последней надеже, да как мне от своего добра уехать? Тут через пару часов после отъезда все разворуют... Веришь ли, госпожа, кому бы денег дал, чтоб помог, та и то некому. Кругом одни мазурики, вранье, гниль пиратская...  

Скука ли двигала Дафери, предчувствие ли, но только во второй половине дня она выехала в сторону названной деревни, послав весточку Галту.

Штаны и любовь

... Родственник трактирщика, сельская детинушка 23 лет (что в таких краях приравнивалось к суровому зрелому возрасту) жался на берегу, перетаптывался и смущенно помаргивал. Дафери с легким недоумением взирала на странный наряд потерпевшего: грубый короткий камзол и нижнее белье. Как оказалось это не местный брачный обряд, а глупая непредусмотрительность нового знакомца: штаны его были утеряны, как, впрочем и подруга.
Но если первые еще реально было отыскать в мутной водице рва крепости, то подруга неудачника, похоже, больше к нему не вернется. И вовсе не по причине конфуза со штанами...

- Дурное место, госпожа, все наши знают. А она, голубушка, уговорила меня. Идем, говорит, монь шари, идем, полюбуемся на романтичные руины в свете луны, как у господ в доме на гобелене...
Дафери посмотрела на Галта зачем-то, тот вернул совершенно скучный взгляд в ответ.
Девица, вероятно, лишнего набралась у благородных господ, оттого и вляпалась в дурную историю. Нет бы, романтику на домашнем сеновале поискать - потянуло на гобелен.

Детина краснел, морщился, вспоминая, и пытался прикрыться ближним кустиком от холодного взгляда Дафери.
- Как они налетели - я и не заметил! Один Матильду за косу ухватил, да на ручище себе ее намотал, изверг, а двое, или ... даже пятеро... я не сильно в сумерках разглядел, меня носом в кочки и давай штаны сымать. Ох я уж и многое тут передумал!

Галт сонно щурился на солнце в зените и, разве что, не зевал. Дафери время от времени  поглядывала на его невозмутимую мину - вот, жулик, даже бровью не дернул, хотя, она просто уверена, ржал до колик мысленно.  
- Короче.
Не улыбалось ей выслушивать подробности местных самобытных забав.

- Так это! - заспешил жених нервно оглядываясь на крепость за спиной, - штаны, значитца, сдернули разом, в них сапоги узлом и вооон туды... - лапа парня махнула в глубину рва с водой.
- Голубушку мою на седло и в форт. А я... - детина шмыгнул, но сдержался, как подобает взрослому мужчине.
- ... дурень. - закончил за него Галт и тихо исчез в кустах.

Дафери посмотрела вслед, но не шелохнулась.
- Ответьте мне на один вопрос, любезный, - не столько попросила, сколько потребовала она, - это случилось вчера, насколько мне известно. Почему... зомби вас ешь, вы до сих пор без штанов?

Детина вовсе поник и углубился в куст.
- Дык, штаны-то одни. А тати-то бдят, вона... - он повернул голову к стене форта.
Дафери пригляделась - а и правда. На стене торчал силуэт часового.

- Кабы не штаны, я б им вломил! - внезапно разъярился неудачник высовывая из куста кулак в сторону форта, - смутили оне меня! Бросили тут нагого, а любушку умыкнули.

Дальше слушать смысла не было, и Дафери повернула своего буланого в след Галту.

Ацеми

... - В таких историях меня удивляет только людское бездушие.
Дафери хмуро сдернула с руки набухшую кровью перчатку, критически осмотрела подсыхающий порез вдоль ладони. К счастью, разбойники не пользовались ядом. Вероятно, расслабились от вольной жизни среди таких бойцов, как нынешний жених.

Дело оказалось не то, чтобы сложное, скорее грязное и кровавое. Девица нашлась хоть и помятой, но вполне живой и невредимой. Вероятно, ее приберегли на продажу, и хвала Нуи, что помощь подоспела вовремя.

-... Или странное понятие о сочувствии. Полсела знали, почему свадьба сорвалась. И что? Ни один ни штанами не поделился, ни за вилы не взялся. Догадались единственному родственнику жениха весточку послать - и то хлеб...
Дафери спрятала перчатку в сумку и придержала жеребца - они въезжали в полусонное село.  
- Не удивлюсь, если этим разбойничкам сами живую дань возят.  - подытожила она, изучая попутные домишки. - Можно было бы и перекусить. Как думаешь, здесь есть какая-нибудь забегаловка?
Галт кивнул на совершенно неотличимый от других домишко.
- А хоть бы и тут?

Дафери послушно остановила коня, спрыгнула с седла и двинулась к настежь распахнутой двери. Галт шел следом, даже не заботясь о пятнах крови на своем балахоне. Впрочем, одним пятном больше, одним меньше...

На стуле против двери дремала худая молодуха в сером крестьянском платье. Все убранство комнаты состояло из грубой мебели и ее. Круглый стол, на удивление, чистый, увенчали большой запотевший глиняный кувшин и пара кружек.

Устало опускаясь на табурет, Дафери, не церемонясь, заглянула в кувшин.
- Молоко! Я надеялась на вино, впрочем, может ли быть в таком месте хорошее вино? Садись, Галт, передохнем. И, возможно, даже поедим.

Последнее она специально сказала погромче в сторону хозяйки. Но лентяйка только всхрапнула и устроилась поудобнее.